Противный, мерзкий и склизкий дождь. Мало кому нравится такая погода. Если точнее, никому, кто находится в здравой памяти и добром уме. Или наоборот? Неважно. Собственно, тучкам, что выливали свое содержимое не спеша, растягивая удовольствие, было откровенно плевать на то, что кто-то может быть возмущен и недоволен подобными действиями с их стороны. Нет, чтоб сразу взять, да вылить все содержимое из себя, чтобы дать скупому осеннему солнцу в один из последних разов пройтись своим взглядом по грешной земле прежде, чем ту скуют льды и снег станет полноправным хозяином этих, без сомнения, благословенных земель. Однако, точкам было плевать и они растягивали удовольствие, посылая на хмурый город морось и мерзость, заставляя горожан, сельчан, приехавших на торг перед Саовиной, а также наемный люд и нелюд прятаться в корчмах, тавернах и гостиницах.
Не сказать, что шлепающий по грязи наемник рад был вот так запросто шлепать по грязи хорошими сапогами из превосходной легкой замши, которая была пропитана не так давно каким-то алхимическим зельем, отталкивающим влагу и воду, наподобие того, чем смазаны гусиные перья, жиром ведь не станешь марать добротные сапоги, если они не из воловьей кожи. Дождь, таким образом, не сильно причинял неудобства, ведь ноги были в сухости и относительном тепле, а тело накрывал плащ-накидка, что аналогично не промокал.
В такое время нечего бояться уличных воришек - любой человек в такую погоду на улице вызывает подозрение.
-Синяя цапля...- прочитал вслух наемник в странных окулярах.- Покрасили ее, что ли..?
Усмехнувшись названию, Хартус вошел внутрь. Да, когда-то у него была лошадь, что стоила, наверно, оренов триста. Что с ней стало? Когда пути его и магиков разошлись, пришлось путешествовать в одиночку. Коня задрал вервульф, кажется. Впрочем, граф не сильно огорчался этому. Ну задрал, да задрал. Пешком ходить было привычно.
Войдя в помещение, Сиал снял капюшон и огляделся.
"Народу-то набилось.. Как селедка в бочке.."
Протискиваясь через толпу, Хартус придерживал кошель. Нет, не то, чтобы он сомневался в респектабельности сего заведения. Он не сомевался в его паршивости и клиентуре. Пару раз он наступил кому-то на ногу, кто-то обматерил его за то, что прикоснулся мокрым плащом к чьей-то красной роже. Правда дальше ругательств дело не заходило, когда натыкались взглядом на здоровый тесак у пояса, которым граф Ра-Шальский отделял голову от туловища в доказательство выполненной работы, чтобы не тащить тушу целиком.
-Глинтвейна, добрый хозяин, да..- корчмарь уже было развесил уши, готовясь выслушать объемный заказ, но продолжение скуксило его рожу как проглоченный стакан скисшего пива или кружка уксуса,- ..поживее.

Несмотря на то, что трактирщик поник после скупости заказа, глинтвейн он все же принес. Красное разбавленное вино с гвоздикой. Понятное дело, что никакой корицы и иных пряностей и специй, вроде корня имбиря он не кидал, иначе кружка этого горячего пойла стоила бы не грош, а полноценную серебряную крону. А то и две.
Принюхавшись, граф растянул губы в непонятной ухмылке, произнеся при этом:
-Нектар богов,- интонация была явно саркастического плана. Полукислое разбавленное красное вино с сушеной гвоздикой и подкрепленное сивухой местной выгонки в хороших корчмах кроме как блювотой никак не могло называться. Здесь же это был полноценный глинтвейн. Какой-то здоровяк бортанул Хартуса плечом, освобождая себе место для выхода. Чуял он.. хм.. интуицией, что громила сегодня отхватит в хавальник от кого-нибудь из подвыпивших посетителей. А драка начнется со слов "Ширина имеет, што ли?", затем грубый ответ, разбитая мебель.. Да, прекрасный вечер ожидал Сиала в "крашеной цапле", как он окрестил про себя это заведение. Настроение было прекрасным.
-Друг мой любезный, не повесишь ли ты в укромное место этот плащ и не облокотишь ли вот этот посох? Мешается, как бы не вышло чего..
Корчмарь закивал. Как говорят кметы: "В хозяйстве и бычий хер - веревочка", а грошик уж подавно лишним не будет.
-Только на виду, будь добр..
Хартус сделал небольшой глоток из кружки и сморщился. Сивухи явно переборщили. Поболтав содержимое в кружке он вдруг выпил горячий напиток залпом и лишь выдохнул, сложив трубочкой губы. Профилактика лишней не бывает. Нет, он, конечно же, ни разу не простужался в своих странствиях, но предпочитал не экспериментировать с этим качеством, дабы избежать ненужных простоев.
В корчме было душно и становилось жарко, особенно после выпитой кружки горячего алкоголя.
Ра-Шальский повертел головой, ожидая, пока ему принесут еще кружку этой дряни. Влево, вправо. Сначала взгляд упал на лицо сидевшей на высоком стуле девушки. Потом он непроизвольно спустился ниже, еще ниже. И чем ниже спускался взгляд, тем выше поднималась левая бровь. Однако долго рассматривать мазелю наемник не стал, а повернулся обратно, как ни в чем не бывало.

Интерес со стороны вошедшего мужчины Берта заметила почти сразу. Незаметно расправив плечи и выпрямив спинку, девушка постаралась ненавязчиво продемонстрировать все наиболее выдающиеся части своей фигуры. Части, правда, выдавались не так чтоб сильно… но кому-то и это нравилось.
Но мужчина отвернулся. Берта недовольно поджала губки и обратила внимание на столь некстати нагрубившую трактирщику девушку. Девушка чуть было не испортила свей выходкой всю романтическую атмосферу с романтическим же настроением. Сидит тут с кислым лицом, словно прошлогодних щей наелась, еще и шумит! Кошка драная!
- Тихо, ты! – шикнула на девушку Берта. – Не мешай приличным людям!
Не дожидаясь ответа, Берта прихватила свою кружку, грациозно поднялась со стульчика и отправилась к незнакомцу, дабы перевести его в разряд знакомцев. Облокотившись рядом на стойку, она кокетливо и с намеком шевельнула плечами и стрельнула глазками в сего красавчика. А что, на фоне местных рож он выглядел чуть ли не богом.
- Мне то же, что и этому господину, - сказала она трактирщику. – Милсдарь отдыхает, ведь так? – а вот этот вопрос был обращен к незнакомцу.

Отредактировано Берта (2012-03-08 22:39:36)

"Знакомый голос.."
-Милсдарь любит поговорить,- кивнул в свою очередь наемник, смотря в сторону Берты. При этом он увидел Мэг, но о том, что узнал ее, виду не подал. Месть - это блюдо, которое стоит подавать холодным и потреблять его слишком быстро - ну просто верх неприличия. Так считал охотник на вампиров. Когда в дело вмешиваются эмоции - тут лучше погодить, обдумать все толком, чтоб не вышло промашки. Скольких профессионалов загубило то, что они поддались эмоциям и смешали работу с личной жизнью. И это следовало учитывать.
-А чем вам, мазель, кажутся неприличными находящиеся здесь индивиды?- Спросил он у Мэггерен. На слух Хартус не жаловался, просто он у него был избирательный. Как и зрение. Взгляд все же скатывался к выгодно обозначенным изгибам, что было вполне естественно для здорового индивида мужского гендерного признака, у которого с месяц уже не водилось, с кем скоротать ночь по причине того, что ночь короталась в дороге либо в выслеживании цели очередного задания.
-К слову да, Хартус,- представился он, снимая несуществующую шляпу перед Бертой. Даже не снимая, а чуть приподнимая. Из-под куртки в этот момент виднелся уголок татуировки, заходящий из-под высокого воротника под мочку уха. Он жестом показал трактирщику, что неплохо бы подать что-нибудь поесть, даже не поворачиваясь к вышеозначенному трактирщику. Глухо брякнул наруч о вшитые пластины, когда рука потянулась за кошелем, спрятанным уже под куртку.- Прошу прощения, но я, знаете ли, голоден. И духовно, и физически..- потом немного подумав, добавил:
-И физиологически. Знаете, существует теория, что физический и физиологический голод - суть прах. Некоторые книгочеи считают, или говорят, что считают, будто бы настоящим голодом является духовный, его утоление будто бы возвышает и заставляет отказаться от мирских благ. Хотел бы я посмотреть на такого духовно возвышенного мудреца, если бы ему довелось прошлепать по большаку хоть с двадцать лиг пешим. Кажется мне, будто он бы вмиг продал свои картины и прочие атрибуты духовной возвышенности за миску лукового супа.. Или за горячую женщину, как считаете?

Берта поджала губки и кинула еще один уничтожающий взгляд на девушку с кислой физиономией. Но Хартус продолжил говорить не с той барышней, а с ней. И это радовало.
- Берта. Рада познакомиться.
Смысл его слов тоже, определенно, радовал. Кажется, все получалось как нельзя лучше.
- Согласна. Совершенно согласна, - рука Берты в который раз коснулась ее волос, поправляя, тонкие пальчики черкнули по слегка раскрасневшейся щечке, по шейке, спустились ниже, остановившись и запутавшись в завязках жилета. Девушка принялась играть этими завязками, чувствуя, что одежда мешает ей, что хочется рвануть эти завязки, а то и разрезать к чертям, чтоб вздохнуть свободней, а потом утонуть в горячем вихре вздохов и наслаждения. И хорошо, что под попой теперь не было стульчика, потому что казалось, что стульчик при таком раскладе мог бы просто вспыхнуть. Берта себе даже не удивлялась – слишком уж долго общалась с одними уродами и занудами. А тут в кои-то веки нормальный мужик, который к тому же знает, чего хочет.
И пусть только попробует отказаться. Придушу.
- Какое счастье, что мне попался столь образованный собеседник. Знаете… я ведь тоже голодна. Бесконечная учеба, все эти духовные поиски – мне это, представляете, известно, - Берта негромко рассмеялась. - О, утоление этих потребностей часто только разжигает голод. Но бывают ситуации, когда люди могут помочь друг другу. Помочь насытиться. И в таком случае нельзя отказываться от шанса. Вы же меня понимаете, да?
Кокетливое движение почти обнаженным плечиком. Ну давай же, ешь, и пойдем отсюда. Найдем местечко поспокойнее, без лишний глаз.

Если бы Хартус наблюдал за девушкой, он возможно бы подавился. Хотя он не относился к тем, о ком говорят, будто бы от созерцания женских прелестей краснеют и теряют разум. С другой же стороны молодое тело наблюдать приятнее, нежели сморщенную яичницу, поэтому если бы граф оторвался от поедания, он всенепременно бы не вернулся к процессу насыщения.
-Меня всегда настораживало это "кое-что"..- произнес он после большого глотка из кружки.- С одной стороны это бывает действительно стоящим, с другой же..
Он все-таки глянул в сторону девицы, достаточно долго смотрел, заметил какого-то кмета, приставшего к воровке и одна из поганеньких мстительных улыбочек была  извлечена из богатого мимического арсенала Сиала. И все же взгляд упорно скатывался - каким бы благоразумным ни был граф, он оставался здоровым мужчиной с рядом определенных потребностей. И если выдавался случай их утолить или справить, то упускать такой случай было бы крайне глупо.

-Мазель не в духе?- пьяный или хорошо поддатый шорник не отставал, а лез даже приобнимать девушку за талию.- И более тихо прошептал:
-Есть работа. Непростая.. по оплате договоримся. Кочмарь, Лерус, мать твою в гузно, дай нам уже доброго пивка, а то от этой мочи проку, что из-под осла,- громче добавил он, крепче обняв воровку.- Ну! Где там у тебя бочечка доброго каэдвенского эля завалялась?

В это время Хартус расплатился с Лерусом за еду и за комнату, в которой будет ночевать, а заодно забрал плащ с посохом.
-Вы не против поговорить наедине?- спросил он, чувствуя себя немного.. не так, как обычно. Это первый случай, чтобы девушки сами вешались на шею. Нет, он конечно читал про героев, которых едва девки завидят, так уже гроздьями висят, не оторвешь, но в подобные побасенки не верил и тем более себя к таким героям не причислял.

О, я сегодня на высоте, - отметила Берта, так как взгляд наемника то и дело задерживался на ее фигурке. И - странно дело - этот взгляд был почти как прикосновение. Прикосновение... первого весеннего солнца, а хотелось огня, раскаленной лавы - или, может, раскаленного железа? Огонь живой, огонь очищающий! Я вся горю!
Определенно, не лучшим образом сказалось на Берте общение с занудным охранником. Так терять голову при виде нормального мужика - это слишком.
- Конечно, не против. Некоторые разговоры стоит вести без чужих... ушей, - Берта придвинулась ближе. - А с умным человеком поговорить так приятно, - она снова облизнула губки и чуть покачнулась, легко, с намеком.
Ну же, обними меня. Прикоснись ко мне первый. Я и так сделала слишком много шагов навстречу.
- Куда пойдем? К вам? Или ко мне?
На окружающих Берта внимания не обращала. Зачем ей было обращать слишком много внимания на всякую шелупонь?

Если говорить о близкой опасности, то Хартус ее ощутил. Не такая, которая придет извне. Нет, та, которая уже подкралась и лишь ждет случая вогнать все острое из своего арсенала в твое тело. И ощущение было не из приятных. А возникло оно..
"Стрыга меня сожри!"
Возникло оно как раз тогда, когда он обнял дамочку. Нет, на нее он не подумал. Может тот жлоб, который вроде как отходил от нее.. Может воровка решит замести следы.. Как знать? Тем не менее, Хартус продолжил свой путь, по привычке улыбнувшись уголками губ.
-Ничего страшного..- и все же циник и скептик в нем не удержались и добавили:
-Наверху ловкость не понадобится..- как воспримет это замечание мазель, Хартусу было по большому счету без разницы. Оба люди взрослые, знают зачем поднимаются наверх. И, в конце концов, не он к ней подошел, что удивительно, но факта не отменяет, а она к нему. Значит заранее спланировала что и с кем собирается делать.
Или не заранее. Как бы там ни было, оба должны понимать, что и где они будут делать.
Пройдя к комнате, что странно, в этом трактире они находились на первом этаже, Хартус загремел ключом в скважине. То ли замок был устроен так хитро, что ключ нужно было остановить в определенном месте, то ли Хартус просто баловался, растягивая предвкушение, однако замок не открывался достаточно продолжительное время.
Щелчок, скрип.
-Прошу,- указывая на темную комнату, освещаемую лишь через дверь и окно с открытыми ставнями, произнес граф.

-Я ж говорю, хрен ее знает, где ее искать. Можешь у антиквара спросить,- сиплый голос шорника перешел в противный каркающий смех.- Все остальное - твое. Белая костяная латная перчатка. Живет он на Улице Винтов, ну увидишь, чай разбираться должна. Только вот еще какая загвоздка.. Тебе надо незаметно отсюда выбраться, чтоб никто не заметил. Пусть все думают, что мы спать пошли. Предупреждаю, мне контакты с незнакомыми мазелями не нужны.. Насморк потом лечить не хочу.

Берта понимала, что другого случая не будет.
Пока Хартус открывал дверь, девушка внимательно наблюдала за его движениями. И пыталась понять, что же сказало ей прикосновение. Была в этом… сила. Энергия. Жизнь, но совсем иная, нечеловеческая. Подчиняющаяся иным законам.
Рука Берты скользнула по маленькой сумочке. Нож всегда был при ней, равно как и серп. Это не такая большая защита против неведомо кого. Но…
Иного случая не будет. Не человек – должен умереть. Вполне логично было бы сейчас сбежать и потом уж организовать полномасштабную охоту. А потом его тело необходимо будет изучить. Лучше даже передать главным, по возможности в целости и сохранности. Понять, кто он. Откуда. Есть ли такие еще…
Но тогда она так и не узнает, каков он был в постели. А собственное тело ее горело, оно просило ласки, еще немного, и Берта замяукала бы, как мартовская кошка.
А прикосновение… ко всему прочему, оно оказалось приятным.
Живой огонь! Что я, тлеющий уголек? Или яркое пламя? Опасность сделает ощущения только лучше. Ярче. А потом я его убью.
- Благодарю, - коварно улыбнулась девушка, и уверенной походкой, покачивая бедрами, прошла в открывшуюся дверь, готовая столкнуться как с адским огнем, так и с райским наслаждением. Кинув быстрый оценивающий взгляд на комнату, она повернулась к Хартусу.
- А тебе не страшно оставаться наедине с незнакомой девушкой? – поинтересовалась Берта игриво. - Вдруг я тебя съем?

Отредактировано Берта (2012-03-12 21:31:14)

-Знаешь о таких насекомых, как богомолы? Так вот, самка богомола во время спаривания откусывает голову самцу, а потом доедает остальное тело, при этом тельце с откушенной головой не замечает своей потери и продолжает дальше стараться, завершая половой акт. Я к чему клоню..- перехватив обе ее запястья в одну ладонь, Сиал дотянулся до сумки, до которой, будь у нее возможность, Берта бы дотянулась. Рука извлекла серп из сумки и покрутила его перед носом девушки.- Я нихрена не богомол. А сказочки, что такой серп используют друиды для травосбора оставь другому. Итак, я спрашиваю, какого хрена, если так будет понятнее, девушке с оружием, которое способно отрубить голову человеку, отменной остроты, стоит заметить, понадобилось от меня? И кто ты такая?- взгляд все же скатывался на обнаженные теперь окружности, выведенные не в столь выгодном свете, но.. Зная тело и как оно меняется в зависимости от смены позиции, можно было предположить, что молодая плоть принимала очень заманчивые формы.

Глухой удар ознаменовал сильный ушиб в руке. И одновременно с ним Мэггерен увидела, что шорник пытается трепыхаться в объятьях удавки одного тощего паренька, одетого как слуга. С дубинкой же выступал невысокий мужчина лет двадцати пяти, двадцати семи. И второй удар понесся к голове Грейт, чтобы "выключить" ту. Рука болела ужасно, но перелома, похоже, не было.

Хартус услышал звук глухого удара в коридоре. О том, что это был именно удар, свидетельствовал тихий стон.
"Твою мать.. Все вовремя.."
Однако спешить на выручку неизвестному бедолаге граф не спешил - следовало сначала решить свои проблемы, чтобы обрастать еще и чужими.
"Назову копье Змеей",- внезапно подумалось ему.