Тритольд Гаусс, градоправитель Вызимы, назначенный Его Величеством королем Темерии, смотрел на охотника за наградами исподлобья и подозрительно. Вот этот вот оборванец, на котором даже лат нет, собирался отправить прямиком в пекло оборотня, доставившего за последний год столько проблем, сколько не доставляет неудобств толстенная заноза в заднице.
-Лично мне,- начал гнусавым голосом, в котором должно было бы проскользнуть высокомерие, градоправитель. Должно, да не проскользнуло - зажало гнусавостью. Руки Тритольда лежали на колышущемся от малейшего движения толстом брюхе.- Голова этой твари, ни к чему, однако для отчетности принеси...те мне ее, милостивый государь..?- он выразительно посмотрел на ведьмака, который мало того, что не проявил никаких признаков почтения к столь высокопоставленной особе, так еще и не назвал своего имени и рода деятельности.
Бедный, несчастный город еще не знал, что лет через двадцать ему предстоит стать вотчиной злой богомерзкой твари, проклятой принцессы Адды, превращенной в стрыгу и жрущей людей. И так целых семь лет.
Гаусс отпил вина из бокала и поставил его на столик, что находился по правую руку от высокого кресла.

-Если ты, милсдарь, не понимаешь намеков, я тебя так спрошу: кто ты такой?
Самоконтроль никогда не был сильной стороной градоправителя Гаусса. По всякой мелочи он тут же терял самообладание и срывался. Однако несдержанность порой приносила свои плоды. Ведьмак играл с огнем - прийти к высокородному господину и проявлять полнейшее пренебрежение к власть придержащим. Это могло в равной степени закончиться как виселицей, так и щедрым гонораром. Хотя в случае с Тритольдом - скорее виселицей. Взбалмошный аристократ с толстыми щеками грозно смотрел на Шанка.
Отвечать же на вопросы кому попало градоправитель не был намерен, пусть бы и сам Святой Лебеда явился пред очи его, но не представился.

-Реальна ли?!- толстяк аж вскочил с кресла и закричал, брызгая слюной.- Да у тебя совсем стыда нет?! Пять сотен оренов за то, за что и три сотни давать жалко!- покрасневшая физия градоправителя выражала собой в достаточной мере омерзительное зрелище, чтобы сделать выводы, не повторять ошибок и не задавать вопросов, которые могли бы спровоцировать повторное созерцание подобного зрелища.
"Теперь точно покоя до вечера не даст.."- угрюмо подумалось стражнику, вынужденному в этот день, проклятый, как ему казалось, всеми богами, нести караул у самого почетного места в городе. Хотя, думалось опять же стражнику, что у сортира в нелюдских кварталах караул нести почетнее.
-Ежели бы никто не выжил, кто б сказал, будто это оборотца поганого дело?- грузно упав в кресло, отчего то издало неприятный хриплый хруст, ответил вопросом на вопрос начинающий успокаиваться Гаусс.- А нападает он, как кмет срать ходит - захочет, посреди ночи, не захочет - днем. Будто бы и не оборотень, а волк. Крови попил уже мне..- начал внезапно жаловаться на свою судьбу аристократ.- Ты уж хлопни его, а?
Стражник кивнул ведьмаку, мол, пер бы ты, милсдарь монстробой, покуда этот упырь в людской шкуре сам не налетел и не расплавил тебя своей ядовитой слюной.

-И тебе не хворать,- ответил стражник, глядя на бродягу.- Дык это эльфка поганая, увидала, как засранец загрыз трех арнистократов, так кажется называют ихних...- он показал указательным пальцем вверх, давая ведьмаку возможность налюбоваться грязным ногтем стражника.- В госпитале Святого Лебеды она навроде, валяется тама без сознаниев, в горячке значится...
Стражник значительно шмыгнул носом. А глазки его блестели. Нетрудно было догадаться, что именно он нюхает.
-Токмо ты энто.. Не совался бы в энто дело. Вона, до тебя там уже приходил один, тоже спрашивал, антересовался.. Поберег бы ты себя...

Невысокий человек оглянулся.
-Зачем она вам?- спросил он, задрав голову, чтобы видеть лицо собеседника и подслеповато прищурился.- Она пострадала не от оборотня, а от собственной впечатлительности,- тем не менее, доктор подвел незнакомца к одной из многочисленных циновок, на которых во множестве лежали больные и раненные.- Сестра, освободите пятую циновку, бедолага отправился по стопам Святого Лебеды и в мире этом ему уже не быть. Вот, кстати, и ваша ненаглядная эльфка. Только прошу вас, разговаривайте с ней спокойно, как с маленьким ребенком, иначе несколько больных скончаются от разрыва сердца, вызванным ее воплями.
Невысокая девушка с длинными воронова крыла волосами до пояса лежала, свернувшись клубком. Была она телосложения худощавого и можно было бы подумать, что это маленькая девочка, если бы не проколотые мочки ушей со вставленными в них серьгами из серебра.
Доктор деликатно удалился.

Отредактировано Мастер (2012-01-04 11:42:20)

Эльфка подняла глаза на ведьмака и сжалась в комок еще сильнее.
-Д-друг? У меня нет друзей..- она попыталась было натянуть одеяло, которое не закрывало полностью даже маленького эльфьего тела, чего уж говорить о раненных стражниках, которых привезли вчера после неудачного дозора - группа вооруженных эльфов в нелюдском квартале буквально порезала их на куски. Было видно, что помочь людям может лишь чудо. Но за раненными все равно ухаживали так, будто они должны будут пойти на поправку.
-Их всех..- эльфка не закончила и разревелась. С виду ей было не больше двадцати лет, но кто сможет сказать, сколько эльфу лет на самом деле?

Девушка посмотрела в глаза ведьмаку и тут же отпрянула еще сильнее.
-У тебя глаза, как у той волосатой твари, что напала на моих друзей в пригороде!- эльфку трясло от страха и от воспоминаний.- Н-не подходи ко мне!..- она пыталась дрыгать ногами в истерике, чтобы откатиться от ведьмака, но у нее ничего не получалось. Эльфка же не обращала внимания на это, пораженная своими страхами.
Она поняла, что незнакомец, явившийся сегодня - та самая лохматая тварь, которая разодрала в клочья пятерых эльфов за несколько мгновений. А ее не заметила. Может быть эта тварь, похожая на волка хотела поиграть с маленькой игрушкой и решила не убивать до поры? А сейчас оборотень снова проголодался и пришел за ней, маленькой Аэрси "Куколкой", как шутливо называли ее друзья. Теперь у нее нет друзей. А твари все мало, она хочет забрать и последнее, что осталось у Куколки. Ее жизнь.
В истерике она не заметила, как провалилась в кошмарный сон, снова свернувшись комочком теперь уже на холодном каменном полу.
-Вам следует уйти отсюда, милсдарь,- плеча ведьмака дотронулась женская рука. Сестра беспокоилась о спокойствии в госпитале.
Медальон ведьмака слегка подрагивал. Возможно раньше он не замечал, ведь Шанк находился в госпитале самого Пророка Лебеды. Ходят слухи, что многие вещи, к которым тот часто прикасался, становились чудодейственными. Вот только прикасался ли он к строительству этого здания?

-D'hoine?- брезгливо спросил эльф, шествующий впереди. Условно впереди, просто по центру и чуть чуть, на полкорпуса, как сказал бы какой-нибудь кавалерист, впереди.- Что же хочет от нас человек?- спросил эльф с брезгливой миной на лице. Вообще-то, у всех эльфов была мина омерзения от того, что какой-то дхойнэ, как они величали людей, осмелился первым обратиться к ним, не упомянув при этом их божественной красоты и происхождения. Нет, не какой они там матери сыновья...
Услышав дальнейшее, они резко изменились в лице.
-Ты думаешь победить Зверя? Правду говорят, что если большинству d'hoine вскрыть череп, то мозгов там не обнаружится,- все сдержанно посмеялись. Кроме ведьмака, конечно.
-В пригороде ты найдешь Его, проклятье, постигшее нашу расу. Неподалеку от корчмы "Витые бусы". Удачи тебе, d'hoine, быть может твое безумие поможет тебе в бою со Зверем.
И эльфы не сговариваясь одновременно пошли, стремясь поскорее уйти от безумца, решившего избавить город от того, что пожирало надежду на светлое будущее и внушало ужас уже очень долгое время. Не везло Вызиме. Не везло.

-Шэ-шэ... Шэ.. волочь!- заикаясь выругался неизвестно на кого шепелявящий корчмарь.- Всех постоянцев разогнал, гэ-гэ.. гэ.. нида! Я эту страховидину раз увидал - до сих пор за-за.. за.. икаюсь!
Спрашивать, где обитает оборотень - все равно, что спросить где построил дом цыган. Однако становилось понятно, что эта тварь все же любит почтить своим присутствием эту обитель уставших путников и пьяниц в спокойное время.
-Т-тут т-тип один заходит,- быстро зашептал корчмарь.- Ленсером себя наз.. наз... нааааззз.... называет. Сдается мне, он там при чем-то. А то ходит себе спокойно, не б-боится ниче. Вон прям как ты. Только убивать его - дело дохлое. Заколдоватый он. Его даже серебро не берет, гэ-гэ.. гэ.. ниду! Могешь здесь остаться до ночи, он тебя обязательно заприметит..
Грифонья голова на шее ведьмака слегка дрожала с того момента, как ведьмак сделал три шага от откидного моста.

Зверь подкрадывался... нет, он не подкрадывался. Он нагло шел. Сегодня жертва сама выбрала место своей смерти, так зачем же таиться? Просто нужно показать, кто здесь хозяин. И Зверь покажет этому куску мяса для чего означенный кусок мяса существует. Люди - еда. А от этого человека пахнет несколько иначе, чем от других. Вчерашние эльфы были не такие сочные, как позавчерашняя самка этого кабанчика в корчме.
Зверь каждый день ощущал нестерпимый голод. Он уже забыл, когда в последний раз вставал на ноги, а не на лапы. Какие же все-таки ущербные эти тела без шерсти.
Зверь завыл, выйдя на круглую прогалину в центре которой что-то шептал этот необычный двуногий. А каков он на вкус? Ммм.. Должно быть он немножко жестковат, но явно вкуснее других. Зверь давно не понимал, что визжат эти смешные фигурки, когда он использует их по назначению. Когда он наматывает теплые внутренности на лапу, когда ест еще теплое мясо так вкусно пахнущее красной жидкостью, запах которой дурманит столь сильно.
От предвкушения оборотень завыл.
Однако у этого в руке блестящая оса, которая жалит больно. Зверь помнил это, пусть и давно уже его не кусали такие осы, длинные, больше похожие на еловую иголку. Но еловые иголки не жалят так больно.
Здоровый волколак стоял перед ведьмаком, растягивая удовольствие предвкушения. Оборотень был значительно больше любого из тех, которых встречал на своем пути Шанк Биро. И этот оборотень был настороже. С огромной вытянутой пасти капала прозрачная тягучая слюна.

Оборотень смотрел на прыжки и пируэты ходячего мяса несколько удивленно. Он не помнил, чтобы такие сочные куски передвигались так быстро, однако за блестящим жалом наблюдал внимательно. Ему не нравилось, когда ему причиняли боль. Потому что тогда красная вкусно пахнущая жидкость начинала течь с него. И вот теперь этот двуногий хотел ужалить его. Сделать больно. Значит нужно сделать больно куску мяса.
Оборотень перепрыгнул серебряный меч, не дав ранить себя, при этом передними лапами ударил в лицо ведьмака. Брызнула кровь. Когти оставили глубокие раны на лице Шанка. Но бой продолжался. Зверь отпрыгнул метра на четыре назад и завыл, не теряя из вида раненного. Скоро тот должен ослабнуть и тогда он не будет пытаться сделать больно Зверю. Тогда Зверь сможет утолить свой голод .

-Слышь, как воеть?- спросил корчмарь заезжего молодого господина с моноклем на цепочке у глаза, что зашел в корчму почти тут же, после ухода ведьмака.- Сеча чичась, значится, еще идеть... Жутики какие... Не одолеть Зверя энтому, с птицей на шее. Никак с ордену какого, не знаешь, милсдарь?
Молодой господин покачал головой отрицательно. Что он этим хотел сказать было не совсем ясно.
-Дощ начинается... Ой-ой-ой... Помянуть надо будет энтого.. я ж даже имени ёво не спросил.
Дождь действительно собирался.

Отредактировано Мастер (2012-01-06 17:59:01)

Зверь не успел отскочить от чрезвычайно шустрого куска мяса. Он ожидал, что тот сейчас сделает пару шагов и упадет замертво, приглашая на пир. Однако мясо не упало, а продолжало пытаться ужалить.
Зверь подставил переднюю лапу, уводя лезвие меча от шеи. И взвизгнул. Он не любил, когда ему делали больно. Он сам любил делать больно. Наверно именно из-за своего страза боли он остался в этом покрытом шерстью теле, а не в том. ущербном, которое могло так забавно шевелить языком, что получались разные забавные звуки и остальные маленькие, которые едят жареное мясо и капусту, тоже шевелили языком в ответ и понимали друг друга.
Удар ведьмака не достиг шеи, но оставил широкую расползшуюся рану на лапе. Из раны текла кровь. Кровь ведьмака и оборотня смешивались на земле. Вдруг сплошной пеленой упал дождь. Так бывает в горах: за пару мгновений чистое небо сменяется штормом.
Однако Шанк был отброшен тут же, получив сильный удар лапой в грудь. Оттиск от медальона на коже останется у ведьмака еще недели на две, не меньше.

Зверь был голоден, а мясо все никак не хотело падать. Зверю было обидно. Ну как же так? Он так хочет мяса, а мясо не хочет попадаться ему в зубы. Подлый кусок мяса, пахнущий странно. Будто бы в крови его были.. как их.. специи! Внезапно это слово всплыло в сознании бывшего некогда человеком. А двуногий с блестящим жалом все пытался сделать ему больно. Зверь захотел огрызнуться и вытянул вперед голову, рыкнув, чтобы мясо испугалось и побежало.
А ведьмак в этот момент ударил. и попал не по лапе, а прямо по шее.
Здоровая оскаленная голова упала в грязь. Бой был закончен. Закончена была и жизнь оборотня, что без малого год жрал население несчастной Вызимы. А вот продолжится ли жизнь ведьмака - вопрос еще тот: кровь и не думала останавливаться, а лилась из разорванной щеки ручьем. Как и дождь с неба.

Корчмарь испуганно повернулся и чуть было не скинул со стойки стоявшие на ней глиняные кружки.
-Шпужал ты меня, милшдарь монстробой,- не заикаясь произнес он, хватаясь за сердце.- Чего за манера подкрадываться?
Трактирщик был удивлен, что ведьмак встал так быстро - всего-то три дня без памяти провалялся, а он уж думал, будто отпевать его придется, да свечку в храме Вечного Огня ставить за упокой души героя.
-Побил ты Зверя, разъетить его в душу и так, и разэтак, и вперехлест. Ты когда ушел три дни назад тому, следом за тобой высокородный гашпадин пожаловал. Сидел себе, за грозой шмотрел.. Вот кадыть волчара выть перестал, я подумал, что все, карачун к тебе пришел. А он мне, мол, все закончилось, готовь чистые проштыни. Мне ж кудыть деваться отсель? Батя мой корчму енту выштроил, а мне сказал, мол, береги ее, не уходяй никудыть отсель. Вот я и сидел, думал, кады уже мной полакомится гнида..
Корчмарь налил в кружку из кувшина мутной белой жидкости.
-На, хлебни, по батиному рецепту шамагон,- он протянул ведьмаку и продолжил.- И вправду, гля в окно, а тама ты валяешься, будто бы живой почти. Ну все, думаю, допился, мертвяки мерещутся. А энтот гашпадин энтот грит мне, давай, мол, заташкивай его внутырь, перевязать надыть. Я-то подумал, чего трупей-то перевязывать, копать могилку надыть... А он мне, мол, будет жить ведьмак. О как! Ты ж ведьмак!? А то баяли, мол рыло свиное у вас да когти, что.. во!- он показал размеры предполагаемых когтей. Оказалось, что с добрый локоть.- Он перевязал тебя и из сумки твоей те в рот залил черную жидкость какую-то. Воняло два дня энтой дрянью, да видать чудодейственный ликсир то был. Ну те виднее. Вот.. Шказал, чтоб ты к градоправителю не шел, оставил тебе гривен серебряных. Мне еще наказал, чтоб я ни одной не брал, а то, мол, руки отсохнут. Дык я и не брал, чаво я, тать какой, штоли?- он показал на туго набитый кошель, стоящий на стойке так неприметно, что сразу и не приметишь. Каламбурчик.
-А башку оборотнячью он забрал, шказал, мол, достойственный обмен, о как!