Эльфка не успела даже возмутиться и объяснить, что в такой ситуации раненых нужно поставить на ноги как можно скорее, чтобы в случае чего они могли спастись своим ходом и спасти других, но Альфред бы, вероятно, даже не стал ее слушать, высказав известную в целительских кругах вещь - сегодня ты израсходуешь на двух раненых все силы, а завтра не сможешь помочь третьему. И он был бы прав.
-Прости, - Анирил ткнулась лбом рыцарю в плечо и притихла, чувствуя, как тепло от выпитого вина разливается по телу. Сейчас бы поспать, закутавшись в этот теплый соколиный плащ, но... Редко обходилось без таких вот "но".
Целительница отстранилась и обернулся к подошедшему командору. От его слов внутри все вспыхнуло и женщина скрипнула зубами, сжав кулаки. Укажи ей сейчас Райк на посмевшего поднять руку и не только на беззащитную девчонку, и тот будет жестоко убит голыми руками. Как таких вообще земля носит?
Анирил выматерилась вполголоса, естественно, на эльфийском, чтобы никого не смущать, но по интонации и так было понятно, что она думает о произошедшем с девушкой. В таких ситуациях она ненавидела мужчин, не конкретных, абстрактных, наверное чудом это отношение не перекидывалось на окружающих.
-Занесите ее в палатку, - попросила эльфка Райка и зашла следом, оставив такой теплый и уютный алый плащ в руках его хозяина, ровно как и флягу с вином.

Целительница зашла за импровизированную ширму, сделанную из веревки и чьего-то плаща, и попросила уложить Злату на лежак. После этой процедуры Райк был тактично выставлен вон, а эльфка уселась возле истерзанной девушки.
Сначала ее кто-то методично избивал...
Ладони скользили над синяками и ссадинами, оставленными грубыми руками какого-то мерзавца. Наготове была уже миска с водой и полотенце, чтобы смыть кровь. Так же девушке нужна будет одежда, но это не было сложностью - эльфкино платье сослужит ей службу, не рубаху же с портками у мужиков выпрашивать.
Ладони остановились над животом и чуть вздрогнули. Не успел. Но одного потрясения от избиений, наверняка сопровождаемых самодовольными фразочками, девушке могло хватить, чтобы всю оставшуюся жизнь сторониться мужчин. И уж если целительнице хватит пары чародейских прикосновений, приправленных пинком, чтобы покусившийся на нее валялся у нее в ногах и скулил, то что могла сделать беззащитная девушка, вся жизнь которой была в хранении домашнего очага? Горите вы все в Пекле...
Смочив в воде тряпицу, Анирил бережно смыла с кожи трактирщицы запекшуюся кровь, и, прикрыв ее лежащим возле лежака плащом, как одеялом, чтобы девушка не замерзла, обратила свое внимание на укус на плече. Он был странный... Целительница осторожно занесла над ним ладонь.
Не было вырванных кусков мяса, ни сломанной кости, словно зверюга просто укусила девушку на память, желая оставить шрам в виде отпечатков зубов, чтобы Злата навсегда запомнила эту встречу. Целительница прикрыла глаза, изучая место укуса при помощи магии, и ей хватило пары мгновений, чтобы испуганно распахнуть глаза и невольно отшатнуться.
Проклятье... Почему ей больше никто не помог выбраться из города кроме того ублюдка, что утащил ее в лес?
А ведь ей можно было помочь, и отнюдь не серебром в сердце. Ее можно было вылечить, только Анирил не знала всех тонкостей ритуала, чтобы рисковать Златой и собой. Ей нужны были знания и время...

Устроив на лбу девушки компресс, эльфка неверными шагами вышла из палатки, тут же задрав голову, чтобы посмотреть на небо. Луна почти полная... Она не успеет подготовиться в этот раз, а ведь это полнолуние девушка может и не пережить - может сойти с ума, может не выдержать первого превращения, может стать жертвой испуганных людей.
Мэтр...
Зябко потирая плечи, Анирил посмотрела на седовласого мага, беседующего с Доннигал.
Он же наверняка знает, вот только не предложит ли упокоить лихо, пока оно тихо? А ведь приручив зверя, она может остаться такой же милой трактирщицей, которой лишь требуется гулять в полнолуние в лесу...
Целительница была в смятении. Еще раз встревоженным взглядом посмотрев на мага, она вернулась в палатку. Если девушка очнется, ей нужен будет кто-то рядом...

-Ты слишком сгущаешь краски.

Офелия вопросительно вздернула тонкие брови, но не повернулась к находящему новые грани собственной нахмуренности Айвану, всесторонне оценивая подходившего к ним толстяка-войта.

- Слишком сгущаю? Мне показалось, что, наоборот, очень легкомысленно и не очень доходчиво описываю ситуацию. Воистину, тебе везет с хорошими людьми. Что весьма отрадно.

И замолчала, вежливо раскланявшись с подошедшими людьми и предоставляя Великому Магистру вести серьезный деловой разговор.   

Первое и, надо сказать, поспешное мнение чародейки о градоправителе оказалось ошибочным.

Войт Кемер Клайв под своей мягонькой безобидной внешностью толстяка-гурмана скрывал настоящего опасного паука-царедворца. Непроницаемого, сдержанного, расчетливого, видящего свои выгоды и, наверняка, просчитывающего собственные ходы, как минимум, на два вперед.   
Для обычного человека подобное хладнокровие было бы из ряда вон выходящим. Но широко улыбающийся войт, с полнейшим спокойствием упоминающий в разговоре возможный бунт людей, потерявших в огне магического пожарища свои дома и близких… это было чем-то из ряда вон выходящим. И наводящим на мысли.

Чародейка перевела свой взгляд на его спутников.

Свита войта, в виде членов городского магистрата, была вполне нормальной на его фоне. Кто-то, одетый в черное, худой, словно жердь, беспрерывно шмыгающий печально свисающим носом до сих пор нервно оглядывался на полыхающий огонь. Кто-то пышно благообразный, под стать войту, крутил на пальцах толстые золотые перстни и кривил губы, словно подсчитывая убытки. А кто-то с неприкрытой надеждой посматривал в сторону беседующих и старательно вслушивался в негромкий разговор, пытаясь уловить хоть словцо или угадать по лицам, до чего договорятся высокие стороны.

А бравая городская стража, на удивление даже не со ржавыми, а вполне сверкающими алебардами, бдительно поглядывала по сторонам, хотя парочка из них явно покосилась на развешанных по сучьям. Не иначе, там тихо покачивались их бывшие знакомцы.

Мужчины отошли на несколько шагов и Айван полез в седельную сумку своего лютого жеребца. Офелия все равно не стала протестовать и останавливать магистра, успев догадаться, что он собирается сделать. Просто тихонечко вздохнула. Подобный жест доверия не нес в себе никакой пользы для Ордена, и был прекрасным инструментом давления для возможных негодяев.

Потом войт откланялся и покинул их общество, оставив чародейку и маркиза вдвоем под живописно украшенным свежими мертвецами раскидистым деревом.
И задумчивое приглашение на ужин из уст буквально пронзающего ее взглядом мужчины прозвучало, никоим образом не нарушая атмосферы этого места. Так же зловеще. Офелия едва удержалась от улыбки, начав фразу академическим голосочком прилежной студентки.

- Потому что чародеек или чародеев либо прилюдно сжигают на кострах, либо рубят им головы на площади. Зависит от обстоятельств, разумеется. Значительным плюсом в подобной ситуации я вижу тот факт, что Капитул жестко настаивает на собственном абсолютном праве судить и выносить приговор.

Потом она стала серьезнее.

- Поэтому, если вдруг ты резко не поменялся в худшую сторону за то время, пока меня не было, и не начал вешать людей для собственного развлечения, ты просто задашь мне нужные вопросы. А я на них отвечу. Достаточно откровенно, как и было раньше.

Офелия требовательно пощелкала пальцами и ее нестреноженная коняга, деловито бродившая поодаль, тут же, словно щенок, подбежала ближе и мягко ткнулась влажными ноздрями в ладонь.

- Пойдем поедим. А если ты отдашь распоряжение своим людям принести воды – то перед этим приведем себя в порядок. Для Великого магистра будет несколько неправильным принимать важные решения, будучи грязным, как свежеоткопавшийся накер.

Помолчала, прибавив шаг и поровнявшись с широко шагающим Айваном. Коняга громко захрупал извлеченным из сумки сухариком.

- Кстати говоря. Это непохоже на провокацию. Это уже похоже на превосходно расставленную ловушку. Ты ведь заметил, что войт слишком спокоен для погорельца...

Отредактировано Офелия (2014-07-22 14:05:43)

Жарко.  Так нестерпимо жарко.
Солнце жгло немилосердно, выдавливая последнюю воду из избитого тела. Вокруг творился  чертов бред. Откуда пустыня? Почему пустыня? Кто это плачет там, вдалеке? Этот кто-то ужасно утомлял, он причитал на одной ноте как по покойнику, не давал сосредоточиться и подумать. И жара. Златка бессильно огляделась, прикрывая от солнца глаза. На куче песка сидела женщина. Она приветственно махала девушке, но ее лица было не разобрать, все застил ослепительный свет. Что-то знакомое. Мама? Мама, это ты?! Она стремительно сорвалась с места, побежала, вопреки усталости, наплевав на страшную боль в мышцах, на ноющий синяк почти в половину лица. Голова гудела, но ей так хотелось, так хотелось… Чего же ей  хотелось? Девушка остановилась. Никого. Сколько ни оглядывалась, как не всматривалась она, оборачиваясь вокруг себя, никого не увидела. Только солнце, пропитывающее пески нестерпимым обжигающим жаром, да жалобные стенания где-то далеко. Девушка устало потерла лоб. Мерзкое липкое равнодушие боролось в ней со звериной жаждой жизни. Найти воду, выкопать нору, спрятаться от солнца. позади ей послышался шорох и она оглянулась. потом ее и еще. Она все кружила вокруг себя, не имея возможности остановиться, как детская игрушка, виденная однажды – волчок. Точно как та игрушка,   Злата, потеряв равновесие, завалилась на песок. Над ней было иссушенное жарой небо, под ней – раскаленный песок. Казалось, он впитывается через кожу в тело, бежит по жилам шероховатым быстрым ручейком, подтачивая изнутри, заменяя живые ткани собой.
- Дай руку. Голос, раздавшийся везде,  был бестелесным. Наверное, так говорят призраки? Она, не имея возможности подняться во весь рост, встала на колени, оперлась руками в шершавый песчаный огонь, помотала головой. Это мне чудится. Чудится? Конечно. Она  вскинула голову, потянула нестерпимо жаркий воздух. Вода! Там вода! Нужно скорей бежать! Вода – жизнь, она омоет  раны. Потом ей, непонятно почему,  вспомнилось, как умер мерзавец-насильник. К огромному своему удивлению, она больше не чувствовала отвращения, напротив. Кровь так приятно пахла! Сытно, горячо, призывно. Девушка неуверенно двинулась на звук. Эти мерзкие причитания изрядно взбесили ее, и единственное желание, которое ею владело – заткнуть придурка, издававшего эти режущие слух звуки, заодно воду отыскать. Где-то тут она, водичка. Пахнет влажной сыростью. Правда запах как ниточка, слишком слаб, но он есть. А ведь так идти гораздо удобней, между делом думала она, прибавляя скорости, только платье мешает. послышались тяжелые шаги, и ее переступило какое-то существо на длинных голенастых ногах. Почему-то зеленых. У него не было крыльев. Головы тоже не было. Этот ужас отмеривал пустыню огромными шагами, а на его плече висела фляга, и Златка каждым своим нервом слышала, что в ней плещется вода. Вода! Страховидле она ни к чему, ей нечем пить! Девушка зло рыкнула, ничуть не удивившись себе,  и прыгнула на идущего великана, ощущая в теле странную подвижную гибкость, легкость, единым сильным движением изогнувшись в прыжке и вцепившись клыками в ногу урода. Ее тут же отбросили точным пинком, но останавливаться она была не намерена. Вода. Этим сказано все. Она подобралась, изготавливаясь для  нового прыжка. Размеры противника ее не впечатлили, разум застилала какая-то дикая радость, и в воздухе пахло кровью. Прыжок. Промах! Златка побежала, следуя неподалеку от чудовища, выжидая момент. По зеленой ноге текла кровь, возбуждая голод, и еще больше жажду. Не в состоянии терпеть, она снова прыгнула, поражаясь собственному телу, и увидев краем глаза  серую лапу вместо руки. Но это было не важно, потому как она вцепилась острейшими зубами во флягу, прокусила ее, сорвав с чудища, и, уже падая на песок, успела сделать глоток. Остальная вода плеснула из расщепленной посудины ей на голову, она закашлялась, зарычала, и приоткрыла глаза. Это было сложно, и очень, очень больно. Теперь все было больно, даже думать.

Над ней сидела эльфка. На лбу лежал компресс. Тело горело, в жилах продолжал течь песок. Златка не издала ни звука, она и сама не знала почему. Так было нужно, было необходимо сохранять тишину и не подавать виду, что сознание вернулось к ней. Девушка прекрасно слышала и чуяла все, что происходило в самой палатки и за ее пределами. И она помнила, что произошло. У нее не было ответов на вопросы, которые ей задаст целительница. А с другой стороны, говорить она еще не могла. Она сорвала голос, пережитое потрясение тоже принесло свои плоды. Злата была намерена  молчать так долго, как только будет возможно. Если будет, конечно. Как обычно, все случилось совсем не так, как она себе придумала.  Полог неслышно отодвинулся, и в палатку скользнула бесшумная фигура.  Мужчина. Девушка дернулась, резко села, подтягивая плащ, заворачиваясь в него, распахнула глаза и вытянула вперед руку раскрытой ладонью вперед, как бы отодвигая мужчину, не позволяя приблизиться к себе. Только замотала головой в ужасе, но ни единого звука поврежденное горло издать не смогло.

Больше всего Анирил не любила, когда ей мешали. Вот что, спрашивается, делать воину в госпитале при целителе, если только он не пациент? Как только эльф появился в палатке, чуткий слух чародейки сразу же ей об этом отрапортовал.
"Еще бы на операцию вломился..." - подумала она, раздражаясь, но поскольку дело было важнее всяких там тихо сидящих в углу собратьев, Анирил и не подумала отвлекаться. До тех пор, пока Злата не открыла глаза и не испугалась незваного мужчины.
-Тише, - целительница мягко уложила встревоженную девушку обратно и поправила компресс, - Сейчас я разберусь, не бойся.
Эльфка повернулась к Йорвету, прямо на него взглянув.
-Не могли бы вы покинуть палатку? - целительница надеялась, что собрат понимающе отнесется к ситуации и не будет кривиться, - Скоро я к вам выйду.
Выпроводив Йорвета, эльфка вернулась к Злате.
Голос был слишком сложным инструментом, чтобы пускать его восстановление на самотек. Коснувшись шеи девушки кончиками пальцев, целительница максимально аккуратно попыталась исправить повреждения. Лучше было проводить эту процедуру в два этапа, поэтому Анирил сейчас и ограничилась одним заклинанием.
-Где-нибудь болит? - заботливо спросила она, выжидающе поглядев на девушку, затем потянулась к своей сумке и достала оттуда пусть мятое, но платье. Если кто и вздумает шастать по палатке, то он, конечно же, получит, но в платье кутаться в плащ Злате будет более спокойно что ли...
-Надень и снова ложись. Некоторые заклинания требуют времени, да и тебе самой не помешает отдохнуть. Я буду рядом, если что, приду чуть позже, - мягко, словно ребенку, объяснила эльфка и чуть улыбнулась. Она помогла Злате справиться с платьем и вновь сползшим со лба компрессом, и, перепроверив восстанавливающие заклинания, вышла из палатки.

Правильно ли начинать разговор с вопроса в лоб?
Целительница остановилась возле эльфа и внимательно посмотрела на него.
-Девочка еще слишком слаба, чтобы мучить ее вопросами, - негромко сказала она, понимая, что Злата легко все может услышать. Ну и пусть. Успеет обдумать, что делать. Если, конечно, сможет усмирить свой испуг.
-Как думаете, какова вероятность встретить в этих лесах заброшенную охотничью избу? - она начала разговор издалека, сама при этом раздумывая над тем, что делать. Можно назначить встречу в Оксенфурте через тройку лун - она успеет узнать об излечении, а Злата поймет, удобно ли ей в звериной шкуре. В любом случае все останутся в выигрыше, даже если девушка решит остаться такой навсегда, ведь кто-то может оказаться более несчастен, и тогда очень кстати придутся новые знания целительницы...

Мир медленно, но верно переворачивался с правого бока на левый. А, кажется, ещё вчера Доннигал, будучи двенадцатилетней юной ученицей чародейки Эвериллы неизвестного происхождения, старательно выводила на большом пергаменте диктуемые имена неких персон, с которыми встречаться нежелательно. Поправка: от которых следует даже убегать при любом удобном случае. Вот только, не говорилось, как это делать.
Первое, чему научила маленький Исток чародейка, это подавлять свою силу.

- Но почему тогда совсем её не убрать, если она такая опасная? – задавалась тогда вопросом маленькая девочка.
- Что ж, зато ты знаешь, что она у тебя есть. Лучше, чем быть… Как все. Лучше, чем ничего, поверь мне, - отвечала наставница.

Права она была или нет, Доннигал для себя так и не решила. Возможно, никогда этого не сделает.
А время неумолимо двигалось вперёд. Эверилла ушла, оставив в жизни неуловимое чувство пустоты и ненадобности, свиток с перечнем опасных людей затерялся глубоко и надолго. Но прошлое умеет догонять. А ты – не сможешь вечно убегать.

- Пауль Корье, госпожа Уэрбле.
«Номер семнадцать или десять. Определённо. Паул Корье… Что ж ,по крайней мере, теперь знаю, кто будет сниться мне в кошмарах ближайшие несколько дней. Зато не монстры. Разнообразие…»
Они неспешно прогуливались вокруг лагеря. Но отчего-то чародейка была уверена: любые уши, чьим не предназначается вся нижесказанная информация, мигом отсохнут, если влезут не в своё дело. Уж об этом либо она сама, либо достопочтенный старик явно позаботятся.
«А вот на самочувствие ему действительно плевать. Что ж, грубо, но справедливо. Возможно, причём небезоснавательно возможно, старикан уже давно всё интересное про меня выяснил, особенно касательно кошмаров. Не от Эвериллы, так проанализировал хотя бы её реакцию на произнесение при ней моего имени. Уверена, эта старая карга так и осталась такой же. Но… Выяснил ли всё? И неужели он думает, что причиной огненных игрищ могу быть я?».
- Вы знаете, что ваша наставница сейчас в димеритовой комнате?
Недоумевающее лицо Доннигал говорило само за себя. Поэтому мэтр магии расщедрился на объяснение. Вот только реакция подобная была отнюдь не на сказанное.
«Она… Попалась? Да ну?»
- Вы знаете, что это такое? Очень неприятное местечко. И хотите знать, почему она там, а не за привычными ей занятиями?
Последовала пауза. И её хватило, чтобы перевести дух. Немного. Но перебивать в слух собеседница чародейка не решалась.
«Смотря что подразумевать под её привычными занятиями…»
- Из-за вас…
«Поделом ведьме, я никогда не просилась к ней в ученики…»
-… из-за того, что взялась обучать вас самостоятельно…
«Или нет… Чума вас всех побери, я была ребёнком, чего вы от меня хотите?»
-… а не отдала в Аретузу. И по всему выходит, что вы - ренегат, не состоящий в Братстве магов. Как вы считаете, что вас ожидает в ближайшем будущем?
- Ясно. – Доннигал сделала глубокий вздох. И замерла, замолкла на несколько секунд. – Всё ясно. Как и вам, мэтр. Господин Корье, буду ли я права, если скажу, что вами и ещё десяткой таких же…
«…самодовольных, напыщенных пустословов…»
-… магистров всея магии и чародейства всё уже решено? Мои слова ничего не стоят, учитывая, что я, как вы выразились, ренегат, не состоящий в Братстве магов. Кто я такая, чтобы перечить? Это первое. Второе же: Эверилла – взрослая, самодостаточная женщина, способная ответить за совершённые поступки. И если они привели её в димеритовую комнату, то так тому и быть. Вопреки её возможным ожиданиям, я не брошу всё и не побегу спасать её прелестную чародейскую честь, как она ни разу за все последние пятнадцать лет. К тому же, я была ребёнком. Если вы забыли, каково это, то напомню: я ничего не знала, не умела и не понимала. В этом вся прелесть детства. А что до моего будущего, то… Что же, как я сказала выше, мои слова для вас ничего не значат. К тому же, не хочется усложнять и без того плачевно сложившуюся ситуацию. И раз уж вы не любите пустословить, тогда и я не буду. Не буду пытаться угадать судьбу. Спешу приоткрыть завесу дел моих ближайших дней.

-Возможно, это ее рук дело, но мне кажется.. Это те латные наручи из красной стали сделали это с раной.

Маркиз вопросительно посмотрел на чародейку, когда та сняла перчатки и принялась расстегивать дублет. Затем, философски пожав единственным целым плечом, зачерпнул полную ладонь из лохани и плеснул в лицо, отфыркиваясь. Намылил ладонь, принялся мылить лицо. В лохани было маловато воды для полноценного купания, но вот так сполоснуться - самое оно. Еще бы вторую руку ко всему прочему, так вообще бы мечтой можно было назвать.

-И вообще, тебе ли не знать,- сщурив глаза, чтоб не разъело мылом, пробубнил маркиз,- что козырять в высшем свете привелегия господ из Белой Розы..- Сейчас маркиз смотрелся вдвойне беззащитно.. Втройне - голый, однорукий да еще и с намыленной рожей.

Рыжая чародейка вздохнула, высоко засучила рукава все же уделанной вездесущим пеплом когда-то изумительно белой шелковой рубашки и присоединилась к освежающему вечернему плесканию.

- Я знаю про хвастливую "Белую Розу". Также знаю то, что их орден, несмотря на свою все ухудшающуюся репутацию, до сих пор пользуется уважением и благосклонностью королей, знати и черни.
Отчасти это потому, что они вообще не стесняются напоминать всем о своей силе, знатности, богатстве и обширных связях.

Офелия помахала ладошками, стряхивая прохладные капли воды и взяла ковшичек - помочь магистру с умыванием.

- Но "Белая Роза" и тонкости поведения скромных благородных господ меня не слишком волнуют сейчас. Гораздо важнее - расскажи, почему ты решил, что твоя рана была излечена или даже изменена артефактными наручами? У меня в тот раз не хватило времени попросить тебя показать их... Хотя я заметила их необычное для элемента экипировки поведение. Задавала ли тебе вопросы целительница?

Зачерпнув в ковшик воды, она тонкой струйкой стала лить воду на ладонь Айвану.

Айван благодарно кивнул и вместо ответа до Офелии доносилось лишь довольное фырканье. Когда же Лицо было отмыто, маркиз принялся мылить голову, чтобы превратить пыльные слипшиеся сосульки в что-то напомниающее волосы.

-Об этом лучше поговори с нашей спасительницей.. Она тогда почти не пострадала, лучше, наверное, помнит, что и как произошло. Черт,- мыло попало в глаза и Айван снова зажмурился.- Просто есть ощущение, что было именно так, как я тебе сказал. И давай уже перестанем говорить о том дне, когда у меня стало на одну руку меньше..

- Хорошо.Я спрошу про это у нее.

Неожиданно покладисто согласилась чародейка и продолжила щедро лить воду из ковшика, указывая таким образом места, где следовало пройтись мылом.

- Ты не против побеседовать на другую тему? Тоже весьма важную?
Ваша экспедиция... я слышала вздорные слухи про некое золото в горах севера. Потом мне сообщили про то, что Орден Алого Сокола готовит экспедицию в Ковир и даже сговорился с купеческой гильдией для этого.
Дальнейшее было очень несложным делом. Вдобавок, моему агенту улыбнулась удача и в мои руки попало то самое письмо.
Айван, что это за авантюра?

-Это не первый слух насчет золота в горах. И парочка свидетелей до меня все же дошли.. За небольшую долю они согласились указать сектор поисков.. А потом их кто-то устранил. Это лишний раз подстегнуло меня.. хм.. проверить и забрать то, за что я так или иначе заплатил.

Айван умолчал, что это был счастливо подвернувшийся шанс доказать себе и всему ордену, что маркиз и с одной рукой на что-то да годен. А значит Айван перевернет эти чертовы горы, разберет по камешку, но достанет это сраное золото.

-Я сговорился с определенным купцом, как там он с гильдией сочтется - дело уже не мое,- он пожал плечом и оглядел себя.- А теперь вопросы появились у меня.. Такое ощущение, что.. хм.. я чего-то не помню. Что-то постоянно ускользщает от моего внимания и обнаруживаются несостыковки. Маленькие такие, ничего не значащие, но..

Офелия тут же пристально взглянула ему в глаза и мысленно чертыхнулась, отложив выяснение деталей авантюры на потом. В который раз уже что-то оставалось на потом.

- Тебе попадало чем-нибудь тяжелым по голове за последнее время? Ударялся действительно серьезно? Тошнота? Головокружения? Кошмары? Давно ли появилось это ощущение? 

Айван посмотрел на Офелию как-то странно.

-Неужели ты думаешь, что я не знаю, что бывает, когда прилетает по голове? Ладно, вижу искренность действительно у чародеев не в ходу,- маркиз залез в таз с ногами, быстро сполоснулся и завернулся в полотенце, весьма неловко по понятным причинам..

- Айван!

Чародейка со стуком отложила ковшик.

- Ты задаешь вопрос - и получаешь ответ. Вопроса не было. Неужели я должна додумывать эти вопросы за тебя, чтобы ты не делал огульных и крайне общих выводов?

Она перевела дыхание.

- Давай еще раз. Что постоянно ускользает от внимания? Какие ничего не значащие несостыковки? Что сказала целительница, которая не в пример лучше должна разбираться в таких вопросах? Есть ли смысл с ними разбираться прямо сейчас, когда есть более важные проблемы, вроде воооон той?

Офелия ткнула пальцем себе за спину в сторону полыхающей в темноте огненной стены.

-Целительница не копалась у меня в голове,- магистр принялся одеваться в принесенную сменную одежду, поверх которой лежали наручи. Вернее, наруч. Вздохнув, он все же нацепил красную железяку на руку.- Я сделал, все что мог, для того, чтобы разобраться с этой более важной проблемой. Недостаточно много, чтобы спасти больше людей, чем спаслось,- жестко сказал маркиз.- И если бы я мог что-то сделать с этой чертовой стеной, я бы сейчас отнюдь не мылся.. Я бы..- процедил он, сжимая руку в кулак.- Только "бы" мешает.

Принесли поесть и немного вина - выпить.

- "Бы" тебе не мешает. Тебе мешает твое же нежелание видеть картину в целом. А это серьезно ограничивает шансы на принятие верных решений. И шансы на выживание Ордена.

Золотые глаза стали тверже.

- Как ты думаешь, когда люди сообразят, что там, где появляются Соколы - всегда злая магия, массовая паника и крадущаяся за ними смерть?
Кто-то целенаправленно рушит вашу репутацию и старается убить тебя. Убить без оглядки на количество жертв. Убить с большим размахом.

Офелия наставила на Айвана палец.

- Даже Капитул чародеев открыто обратил на это внимание. А когда такое происходит, это может означать лишь одно - идет очень крупная охота. И ты в этой охоте стал наживкой для хищника. Твои люди тоже.
Поэтому, пожалуйста, прежде чем спасать людей, давай спасем тебя и Орден.

Вдруг заслышав подходящих к ним в темноте людей, чародейка вынужденно замолчала. 
Вино было кстати.
Офелия не стала церемониться и привередничать, уделив внимание не вкусовому букету, а элементарной способности вина утолять жажду.

Айван вновь поморщился, как от зубной боли.

-Мы.. сами ищем неприятности,- он зачерпнул ложкой капусты с небольшим куском мяса.- На то мы и орден, чтоб подставлять свою грудь под палку, которая собирается ударить по шее.. но твою точку зрения я учту.

- Буду весьма признательна...

Вид капусты с мясом в неверном, дрожащем свете факелов не вдохновлял утомленную чародейку. Но нужно было что-то съесть, поэтому она принялась деликатно отщипывать кусочки от здоровенного ломтя хлеба и запивать вином. Первая еда с утра...

- К слову. Ты говоришь "мы" и "Орден", однако немногим ранее ты говорил про безропотное подчинение рыцарей твоим приказам, ведущим их к смерти. Я правильно понимаю, что ты сознательно будешь выбирать самые самоубийственные решения, даже если у тебя есть варианты никого не сгубить?

-Я говорю о том, что я сознательно стараюсь защитить простых людей.

Прожевав капусту с мясом, Айван протянулся к кружке с красной жидкостью, именуемой вином.

-Причем стараюсь сделать это до того, как кто-то решит извлечь свою выгоду из недеяния. Если так можно выразиться.. попахивает пафосом и геройством, но что было бы с погорельцами, не вздерни Райк мародеров? Стража превратилась бы в грабителей и насильников.. возможно лишь до прибытия регулярных войск, но делов бы они понаделали. Видела, как люди превращаются в кровожадное зверье?

Мне нужно, чтобы после меня остались люди, которые станут щитом, а не второй Белой Розой. И кто-то должен подавать им пример. Так почему не магистр ордена? Перед каждым рейдом каждый рыцарь или оруженосец может уйти из ордена, покинуть его.. все это знают, но не припомню ни одного, кто бы завернул.

Маркиз закончил словоблудие увесистой ложкой капусты.

Зоркие голубые глаза провожали старого мужчину недовольным взглядом. До поры, покуда он не скрылся среди других людей. Да и было ли желание видеть его? Нет.
Аккуратно выточенная деревянная палочка легла в чародейскую ладошку. Доннигал вздохнула. Глубоко, протяжно. Она полностью осознавала, что сейчас в ладони находится её маленький ключ к свободе, но приняв его, она собственноручно подписала себе смертный приговор. И нет смысла винить кого-либо: самовлюблённую Эвериллу, которая не думала о последствиях и забрала к себе ребёнка, либо же кого ещё. Потому как разницы, в принципе, не будет, а вот филе своё спасать нужно. Причём как можно скорее. Вот только как?
- Не походит эта авантюра на все предыдущие… Из неё точно сухой выйти не получится. В прочем, где только наша не пропадала…
Чародейка запрятала спичку в голенище сапога. Желания запихнуть сей причудливый бытовой агрегат в потаенные глубины тела Паула отчего-то не возникало. Наверное, он всё же смог расстроить её.
Доннигал оглянулась: толпища разношерстного народа никак не способствовала уединению для раздумий, однако на неё никто толком и не обращал внимания. Поэтому она уселась на помятую траву прямо там, где стояла, подмяв ноги под себя.
- Начнём с простого: с чего, собственно, надо начинать? – тихо бормотала девушка себе под нос, отщипывая тонкую травинку и теребя её пальцами. – А надо начать с того, что старикашке этому обо мне известно. Источник ясен – Эверилла. Знания… Итак, он уверен в подлинности информации об Истоке. И о моих способностях ему, скорее всего, также известно. Отсюда встаёт вопрос: а не шантаж ли это был ради своеличного подтверждения полученной информации? Не надеется ли он, что, если я всё сделаю, тем самым поставлю утвердительные галочки над всеми пунктами? Холера эдакая… Не о том, однако, думается. Об этом надо было думать раньше…
Девушка прикрыла глаза и вздохнула. Удостоверилась, что к её персоне относятся по-прежнему и продолжила мысли в слух:
- … это и был шантаж. Сила или жизнь. Третьего нет. Как… Как нет и второго. Её я только что продала. Своими руками… О да, конечно, меня нечему больше было учить. Старая карга…
Нет, она не злилась. Это было скорее глубокое разочарование. Во всём: в себе, в силе, в жизни, в окружающих. И огромная примесь жгучей обиды. Очень похожее чувство бывает, когда кто-то злой и несомненно коварный отбирает ставшую за время такую дорогую вещь. И вот тут ты осознаёшь: а принадлежала ли она тебе по праву когда-либо? Хоть на секунду? Или всё время ты лишь пользовался ей, а теперь – пришёл истинный владелец?
Относится ли это к свободе? Несомненно. Потому как эта вещь никогда исконно тебе не принадлежит. Потому как её вообще не существует.
Доннигал понуро опустила голову. Глаза почему-то неимоверно защипало, слово кто-то сердобольно приправил воздух перцем. Впервые ей не стыдно прилюдно заплакать.
Она снова почувствовала себя маленькой девочкой. Никому не нужной, брошенной одной в грязной холодной келье посереди монастыря. Вроде и чувствуешь, как жизнь кипит за стенами, но внутри них словно находится застоявшаяся вода – ничего не происходит. И вот сидишь ты посереди этого грота, и думаешь.
Потому как на большее не способен.
«Нужно действительно начать с чего-нибудь простого. В Оксенфурте, насколько знаю, масса прекрасных и полных библиотек. Хоть одна книга да поможет. Но… Нет возможности туда попасть, поэтому придётся пользоваться тем, что есть под рукой. А под рукой есть Анирил. Которая сможет вылечить, если всё пойдёт не так. И Йорвет. Его роль – дать по голове и обезвредить в повторении сцены с «если всё пойдёт не так». Или… Нет, я не имею права просить их идти на риск. В конце концов, кто они мне такие? Тем более, вызов был дан лишь одной мне. Поэтому и принимаю его я одна. Что ж… Вероятно, таков мой удел: вечное одиночество. Вполне неплохо. Только пожаловаться на мерзкого Паула некому… И зато никто не пострадает в случае катастрофы. Наверное… Я во сне, разговаривая с монстром, заставляла пылать гобелены и половину монастыря. Неужели в сознании подобный фокус не пройдёт? Что значит зажечь одну головешку? Жаль только, что это лишь начало. Будет. Они умнее меня, они знают: если начал, остановиться будет трудно. Сила меняет. Огонь и Исток…»
- Нет, не палочку зажечь – настоящее испытание. Оно кроется под невинной просьбой. И Паул прекрасно знает: я не способна контролировать огонь до самого конца… Или он рассчитывает на это? Слишком много вопросов, некому дать ответ. И слишком мало времени на раздумья... Нужно действовать. Но... Что же делать?

Отредактировано Доннигал (2014-08-02 18:32:46)

Эльфа словно за рукав дергало творящееся в палатке беспокойство, которое он не видел, не был уверен, что слышит, но которое ощущал отчетливей не куда. Он подозревал, что его создавала очнувшаяся девчонка, которая выглядела бодрее остальных больных.
-Это отрадно слышать.
Йорвет улыбнулся в ответ несколько эльфке, кинувшей обиженному щенку кусок мяса, сколько собственным мыслям. Если чутье его не подводило, то раненная совершила побег, что не могло оставить одноглазого равнодушным. Какие бы причины её на это не толкали, в подобном опрометчивом поступке он увидел неустанное  желание независимости от незнакомцев даже в самой плачевной ситуации. Сила это или глупость, было не понятно. Да и кто он такой, чтобы рассуждать о таких вещах? Главное, что со стороны наблюдателя это смотрится мило, забавно и несколько интригующе. А как любой воспитанный наблюдатель, вмешиваться он в это не собирался.
- Если Доннигал меня отпустит, то я с удовольствием покажу тебе это уютное пристанище, - он прислушался к обиженному мальчишке за палаткой. - Похоже, кто-то нуждается в твоем внимании.
Кстати, а не загуляла ли там моя чародейка? Давненько не видел свою веточку, за которую здесь можно зацепиться и в случае чего возложить ответственность. Не очень законные поступки много кто в прошлом свершал, а что потом этого господина наняли чуть ли не те, кому он пакости строил - уже проблема работодателя.
- Не могу понять, тебе все-таки нужен собеседник или наоборот?
Разбойник, не сдерживая ухмылки, смотрел сверху вниз на чародейку, которая о чем-то активно дискутировала сама с собой. Еще его удивляла её любовь сидеть на земле, ну какая леди станет хоть и в мужской одежде, но сидеть на холодной поверхности и подвергать свое здоровье опасности? Так что либо Доннигал решила прислушаться к его совету, либо она была вовсе не благовоспитанной леди, которыми пытались казаться все чародейки.
Эльф присел, чтобы оказаться с ней на одном уровне и осторожно, как у ребенка спросил:
- Что-то случилось?

- - Что-то случилось?
- Что случилось, что случилось. Пока премудрые волшебники думали, что они тут одни, немного поговорили о погоде. - из кустов, на ходу поправляя штаны, вышел мужчина, лицо которого казалось смутно знакомым. Вроде бы, это был тот проводник, что был с Райком, но наверняка  утверждать этого было, конечно, нельзя. Не старый друг или любимый брат, что был с тобой бок о бок полжизни - так, случайный знакомый, которого забываешь, едва только в том исчезнет надобность, а то и раньше. Если только тот не совершит при тебе чего-то выдающегося или хотя бы удивит необычной внешностью. Но Юрген Ротт, а именно так звали нашего героя, в данном случае мог похвастать разве что прямолинейностью и отсутствием манер, а этим в лагере, набитом вояками и простолюдинами-погорельцами, вряд ли кого-то можно удивить.
- Как я понял, господин чароплёт собирается послать эту женщину на костёр. Но, разумеется, не сразу, а только если она откажет ему в любви и ласке. Очень любезно с его стороны, не правда ли? Впрочем, всё это, по большому счёту, не моё дело. - голос, и без того негромкий, стих ещё более, превратившись практически в шёпот. И, видимо, чтобы не быть посланным туда же, куда маг перед этим грозился послать чародейку, то есть куда-нибудь в пекло, добавил. - Однако, думаю, вам следует знать. Прежде чем наткнуться на вас, нам удалось найти... нечто интересное. Во всяком случае, мне так кажется.

- Даже не попахивает, а так и есть. Потому как твое стремление сделать этот мир лучше напрочь разбивается о яростное нежелание заниматься этим же самым масштабно.

Офелия сделала еще один глоток, ощущая прокатившуюся по телу благостную волну расслабления.

- Я полагаю, что тебе, Айван, сейчас вполне удобно.
Есть добрая сотня верных рыцарей, есть деревушки и неплохой замок, пожалованный от королевских щедрот, есть средства и финансы, чтобы не оглядываться на всяких гнусных политиканов. Можно делать все, что захочется. Скакать туда, куда велит твой собственный долг и честь. Наказывать злодеев и восстанавливать справедливость.

Но мне пока не понятно, почему ты распыляешь свои личные усилия и ограничиваешь Орден таким малым числом воинов? Это вопрос управления, личных амбиций или денег?

Айван поперхнулся капустой.

- Малым числом воинов?- лицо покраснело от натуги и маркиз не сдержался, закашлялся.- У меня больше воинов, чем в королевстве Керак..
Хотя, я понял о чем ты. Ты о том, что те же самые Розы насчитывают с десяток тысяч копий, так? В то время, как в нашем ордене всего тысячи полторы народа в целом.. И ты несколько позабыла, что Розам сотни полторы лет, если не больше, а моему ордену.. хм.. Он едва вылупился. Два года.

И что же ты хочешь мне предложить, чародейка Офелия Ло-Росси, славная как своим искусством и красотой, так и желанием вляпаться во что-нибудь дурнопахнущее?- он отложил ложку в сторону и уставился на волшебницу.

- До невероятия тонко подмечено, Айван. Прямо слезы навернулись.

Чародейка сохраняла благожелательную серьезность даже после комплимента, наполненного сарказмом до краев.

- Прежде чем предлагать что-либо, я должна иметь понимание того, что мое предложение для тебя не будет пустым сотрясением воздуха. Потому как ты меня не понял.
Полторы сотни лет и десяток тысяч копий - это ужасающе паршивый результат для Роз. С их не слишком щепетильным отношением и идеологией. Мой же вопрос был в том, что именно ограничивает лично тебя.

Ладонь рыжей девчонки, свободная от стаканчика с вином, описала короткий полукруг, чтобы усилить жестом слова.

- Меня? Ограничивает?- Айван отхлебнул вина из кружки и долил, обещая себе, что больше доливать не будет. Не сегодня, хотя компания и располагала для длинных разговоров и выпивания. То есть.. Прочитай сейчас магичка его мысли, она наверняка бы поняла все превратно, однако сколь бы Айван ни строил себя разъяренным на Офелию, зла на нее он не держал. Так, погавкал для виду.

- Я не собираюсь оставлять после себя вторую Розу. Алый Сокол взлетит, но как только готов будет принять в себя пополнение, не боясь превратиться в красного гуся. Или в синего павлина. Люди должны понимать, зачем они вступают в орден и чем они себя обязывают перед простым народом... Говори уже, что ты хотела сказать.. Знаешь же, что я не люблю, когда кота тянут за его причиндалы.

Офелия пригубила вина, совсем не ощущая его вкуса. Просто чтобы сделать паузу и подумать, стоит ли вовлекать магистра Ордена в еще один потенциально опасный для него "прожект". Вздохнула и отставила стаканчик.

- Айван. Учитывая то безрассудство, с которым ты залезаешь в каждую поганую историю, и твое твердолобо-несокрушимое движение к намеченной цели невзирая на опасность, мне становится непросто что-то говорить или советовать нечто значимое.
По совести, нам бы сейчас разобраться с тем, кто так успешно замышляет козни против Соколов и лично против тебя. Это могущественная фигура в игре, вполне способная свести твои усилия, Айван, на нет. И это не нравится многим, кто рассчитывает на алых рыцарей.
Однако...

Пальчики чародейки медленно мяли серый кусочек хлеба.

- ...есть риск упустить удобный момент для серьезного шага Ордена к славе и известности.

Золотистые глаза Офелии гипнотически мягко мерцали в свете факелов.

- Вспомни нашу предыдущую беседу и те письма. Эти люди не отказались от своего плана, просто его придержали из разумной осторожности. А теперь они вполне готовы продолжить. Иначе, чем намеревались в прошлый раз, но гораздо... гораздо интереснее для Ордена!

Она предполагала, что Айван все же заинтересуется, потому как в прошлый раз его заметно поразила сумма сделки в золотых гривнах. В этот раз прозвучавшее от заинтересованных людей предложение поразило даже ее саму.

- Сейчас я не могу сказать тебе все конкретно - нас могут дистанционно подслушивать, а я дьявольски устала за сегодня чтобы что-то с этим сделать. Вдобавок мне придется рано встать...

Изможденная и обессиленная Офелия, полностью сохраняя ясность ума, вдруг поняла, насколько она замучилась за два дня скачки и лишний раз оправдала себя, что так было нужно и полезно. Однако вино сильно расслабляло. И двигаться не хотелось вообще.

- Айван, я могу попроситься на ночлег к кому-нибудь? Например, к твоей целительнице и кого можно попросить разбудить меня пораньше? Хотя меня сейчас не смутит даже попона и седло под головой...

- Этот разговор напосинает мне одного очень застенчивого краснолюда, который просил у хозяина каравана, не выдавшего полное жалование за конвой, поцеловать его в спину.. тоже издалека зашел...- маркиз с тоской посмотрел на заканчивающееся в кружке вино, но доливать не стал.
- Ты всегда сначала про что-то намекаешь, а потом виляешь вокруг да около?- Магистр в упор посмотрел на чародейку, чуть пододвинувшись вперед и наклонившись над столом.

- Не всегда. Только когда мне нужно для дела. Учитывая веские обстоятельства, полыхающие до сих пор в городе, я не хочу, чтобы дальнейший важный разговор стал достоянием чужих ушей.

Она мягко улыбнулась и совершила усилие над собой, чтобы не уложить ручки на стол и не уместить на них свою голову по-уютнее.

- А что тебя смущает в моих, как ты выразился, "виляниях"?

Маркиз пожал плечами.

-Обычно в этих самых виляниях содержится хотя бы намек на содержание информации о предмете.. сейчас же.. ладно, черт с ним. Действительно не совсем время, поговорим об этом в дороге, когда услышать наш разговор совсем уж посторонние не смогут. Разумеется, если ты не собираешься вновь пропасть на полгода-год.

- Не собираюсь. Одного раза было вполне достаточно.

Офелия скорчила гримасу и нерадостно усмехнулась, вспоминая болезненный опыт своей вынужденной пропажи.

- В свою очередь я буду надеяться, что в дороге ты не поскачешь сломя голову за бандитствующим лапотником прямо посреди нашей беседы. И не начнешь давать "нужные-вот-прямо-сейчас-а-не-то-всем-настанет-краснолюдская-задница" указания своим людям, отвлекаясь от главного.
Договорились?

Айван пожал плечом.

- Каждый делает, что за него не сделает никто. Да и боец из меня сейчас.. Как из лапотника - кузнец. Ладно, сейчас следует перетянуть на свою сторону тех, кого удастся. Пока этого не сделали те, кому я поперек горла.

Айван поднялся из-за стола, опираясь на него единственной рукой, и пошел к выходу из шатра. У самого выхода он обернулся.

- И да, Офелия, я рад, что ты все же вернулась, хотя по-началу очень уж хотелось свернуть твою прелестную головку.
И вышел, принимая из рук оруженосца новый плащ и надевая его так, чтобы он закрывал увечье.

Чародейка проводила уходящего маркиза долгим взглядом и улыбнулась в темноту.
"Мммм...Прелестную. Очень неплохо для завершения беседы... Айван..."

Ей так и не удалось как следует отдохнуть. Горячечную дрему прервал звук рога и шум. Злата села на своем лежаке и огляделась, пытаясь сообразить, который час, где отец и не пора ли идти на кухню. Сначала она,  ничего не понимая, обвела взглядом палатку. Затем все так же непонимающе воззрилась на порезанную ткань, на кувшин воды, и на красный плащ, которым укрывалась. От цвета ей стало нехорошо, но еще хуже стало, когда она сообразила, что вокруг темно, а она все равно прекрасно видит. И тут она вспомнила. Про пожар, про погибшего отца, про укус. Рука сама собой потянулась к шее посмотреть, что там так чешется и ноет. рана была на месте. немного подсохла - и все. от этого и чесалась - присохла перевязка. Девушка, стараясь не шуметь и никого не разбудить, встала и выползла на улицу. Вокруг царила кутерьма,  видимо, рыцари готовились к отъезду, точнее часть их. Командор Райк, несостоявшийся жених,  разговаривал с магистром своего ордена, оба не слезали с коней. Райк был весел. Златка грустно улыбнулась. Ей, серой мышке, было легко затесаться среди погорельцев, тем более что так раздражающий ее красный плащ она забыла в палатке. идти было тяжело. тело не слушалось, так и норовя прилечь где-нибудь в темном спокойном месте. она приостановилась перевести дух.
– Гляди ты, денег дадут – говорили  толпе, дык отстроимся, да заживем, как и было!
- Дурак! Ничего ты не понимаешь! – скрипучий злой голос перебил говорящего, - это рыцари город и подожгли! Политика! Думай головой а не задницей, идиот! Послышался звук удара, шум, а вслед конский топот и ржание. К дерущимся подъехали всадники с соколами и Злата предпочла замешаться в толпу. Больше всего ей хотелось поесть и помыться, но непонятное чувство тревоги гнало прочь от скопища людей. Как вчера. Может быть, потом она и вернется в новый город. А может и нет. Свято место пусто не бывает. Будет новый трактир, и в нем новая Златка. Никто не дает второго шанса, думала девушка, ни люди, ни боги. Единственное, что нужно будет сделать – выкопать горшок с деньгами, спрятанный в известном ей месте. Денег там хватит построить в глуши корчму, а разбойники или эльфы, да хоть сами черти – все кушать хотят. С такими мыслями она все-таки добралась до леса. Обернулась. Райк на своем коне выделялся особенно отчетливо. Девушка стояла и смотрела на мужчину, надежно скрытая деревьями. Вздохнула и чуть поскулила, жалобно так, вспомнив слова паренька.
Пусть тебе сопутствует удача, добрый человек. Надеюсь, ты никогда не будешь выть от того, что похоронил половину души.
девушка потеряла сознание.

Отредактировано Златка (2014-08-21 14:02:03)

«А когда-то моим пределом был дом у озера, любимый мужчина и маленький ребёнок. Ох и давно это было…»
Чародейка улыбалась. От воспоминаний о прошлом становилось теплее. Не ото всех, конечно. Плохое забывается гораздо медленнее, нежели хорошее.  А если лишь оно одно было в достатке в твоей жизни, то разум сам цепляется за то маленькое и яркое. Единственное, способное поддержать.
Когда есть недоступная тебе в мире вещь, по гадкому закону подлости именно она и становится мечтой. Такой соблазнительно недосягаемой и болезненно запретной. Пусть сперва она принадлежала другим.  Пусть. Но теперь она твоя.
«Была твоей. А теперь…»
Одинокая слеза прокатилась по коже.
- Ещё не хватает тут разрыдаться при всех… - шёпотом произнесла Доннигал, быстрым движением обтирая щеку рукавом.
- Не могу понять, тебе все-таки нужен собеседник или наоборот?
Одноглазый эльф появился как нельзя кстати. Или нет. В любом случае, появись он чуть раньше, это могло окончиться плохо. Но сейчас…
- Будь обстоятельства другими, познакомься мы куда раньше и успев сдружиться, на тебя обрушилась бы глыба непонятной и эмоциональной информации о моём прошлом. Но здесь нет камина, а я не в настроении и даже не пьяна, чтобы долго разглагольствовать. И мне бы дать тебе увесистый подзатыльник за «Госпожу», но это того не стоит.
- Что-то случилось? – поинтересовался он вполне искренне заинтересованным голосом, неожиданно оказавшись ближе, чем стоило бы. И столько участия и сочувствия показалось Доннигал в этом голосе, что глаза опять невольно защипало. От досады, чародейка зло скрипнула зубами. И всё же, в первую очередь она женщина, а только потом служитель магии, продавший ей свою душу.
- Никогда не смотри на меня так, словно я самый жалкий из когда-либо встреченных тобою людей…
«В моей жизни никогда и ничего не происходит. Ни хорошего, ни плохого. Только ужасное, мерзкое и отвратительное. В общем, как всегда…»
- Что случилось, что случилось. Пока премудрые волшебники думали, что они тут одни, немного поговорили о погоде.
«Люди милые, не правда ли?» - думалось чародейке, пока один из экземпляров представал во всей красе. Конечно, сперва ей пришлось встать с насиженного места, которое она обозначила, увлёкшись и выдрав добрую долю травинок во время рассуждений, и обернуться на голос.
Хотя смысл сказанным незнакомцем слов она до конца и не поняла, но ясно было одно: он прекрасно слышал их разговор с Паулем. И как Доннигал его только пропустила? Вероятно, была слишком занята жалостью к самой себе. А чародей? А ему, наверное, вообще всё равно было, слышат их или не слышат.
-… прежде чем наткнуться на вас, нам удалось найти... нечто интересное. Во всяком случае, мне так кажется.
- А почему бы и нет? – в голосе чародейки слышались нотки фальшивой заинтересованности. Комично перебирая пальцами воздух, она перевела интересующийся взгляд на Йорвета. Казалось, и не было вовсе грусти, так некстати прорвавшихся слёз… Теперь она вернулась в прежнее состояние. Ну, почти. Обычно она не подмигивает неоднозначно эльфским одноглазым разбойникам, да не соглашается идти не зная куда забирать не зная что… Если жизнь дорога.
Пойти или не пойти у Йорвета выбора, в принципе, нет. Как и у Доннигал. Теперь ей почти всё равно. Осталось развлечься на дорожку.
«Если это имеет отношение к пожару, то завеса тайны приоткроется. Нам же лучше. А Айвану достучать всегда успею. Хоть что-то полезное сделаю в конце».
- Но это будет явно не сегодня. И не сейчас. Время не то. Место и… Настроение также не соответствуют. Дамы сегодня особенно капризны, хотят спать, замученные пустой болтовнёй о господстве магии над человеком. До рассвета ещё долго. Йорвет, - чародейка повернулась к эльфу, - если у тебя остались незаконченные дела на этой местности, советую с ними разобраться. А теперь прошу меня простить…
Расплывшись в реверансе, таким образом Доннигал попрощалась с собеседниками, а затем удалилась на поиски своей верной четвероногой спутницы. Которую и искать не пришлось – спокойно паслась в двадцати шагах от палатки, где она наказывала позаботиться о Злате, будто и плевать было ей на такое собрание людей. Этим она и отличалась от своей хозяйки.
- Но-но, милая, - чародейка ласково погладила кобылку по светлой морде, хоть та и пыталась избежать касания. – Скоро предстоит долгая дорога. А потом – обещаю, хорошенько отдохнём…
Может, эльф и был прав, когда думал, как же эта чародейка всё же отличается от других. Но многих ли он видел чародеек? На земле уж мало из них сидят. А на сучковатых, кривых пнях, подстелив сумку, ещё меньше. И ещё меньше чародеек проводят полночи не за сном на уютных и тёплых меховых топчанах, а за чтением письменного обращения главы экспедиции, полученного от посыльного, и последующими долгими и нудными размышлениями, заменяющими человеческий отдых.
- Середина ночи, значит? - она повертела в руках кусок пергамента с аккуратно выведенными буквами, и, обращаясь в ночную темноту за спиной, тихим шёпотом добавила: - Теперь я сомневаюсь, что всё это стоило того… 

Отредактировано Доннигал (2014-08-19 15:12:32)

-Ваше Сиятельство,- шепот впивался в ухо клещом и сонное марево медленно уплывало, грозя унести с собой и сознание маркиза.- Ваше Сиятельство,- противный шепот, вернее его источник, не сдавался.
-Отвали, еще темно..- пробормотал маркиз и перевернулся на другой бок, поплямкав губами и обнимая чью-то крошечную, по сравнению с ним, фигурку.
"Магдалена? Сильвия? Катарина?"
Маркиз приоткрыл глаз, сморщившись от чрезмерно настойчивого и яркого спросонья света одинокой свечи. Ни у одной из перечисленных девиц не было подобного цвета волос. Все еще туго соображающая голова судорожно пыталась свести одно и второе. Выходило скудно. Потом взгляд уперся в дублет.
"Так, сплю одетым.."
Сон медленно уходил и сейчас пришлось бы даже приложить некоторые, не очень значительные, усилия, чтобы уснуть вновь. Но уснуть и не узнать, рядом с кем спал и снова собираешься это сделать было выше сил магистра. А потом он увидел полу шатра. Мысль обожгла щеки так, что на спине выступили капельки холодного пота, а сердце ухнуло куда-то в район почек, намереваясь последовать вслед за душой.
Айван подскочил, запутался в плаще, упал, ударился лицом о землю, рыкнул, снова попытался подняться. Хотя бы на четвереньки. С другой стороны на четвереньках ходят здоровые люди с полным набором конечностей. Как назвать ползанье на трех конечностях? Троеньки? Этот вопрос Айван решил оставить на потом, как наименее значительный.
-Брысь из комнаты.. В смысле, вон из шатра,- отыгрался он на оруженосце, который тут же исполнил приказ.- Свечу оставь, дулепа,- и этот приказ был выполнен. Незамедлительно. Айван кашлянул, пытаясь разбудить чародейку поделикатнее. А заодно и поправить одежду одной рукой. Выходило неловко. В буквальном и переносном смыслах.

Оруженосец потирал затылок. Сказано было найти госпожу Анирил и сэра Альфреда. А где их искать - не сказали. Ни в палатке целительницы, ни в шатре для рыцарей означенных эльфки с человеком не было. Зато было обидно от понимания, что еще пары подзатыльников не миновать.
-Да что ж я такой невезучий-то?- пробормотал парень, оглядываясь. Кого бы он ни спрашивал, никто не знал, куда эти двое подевались. Вон Стерку повезло, сказали разбудить госпожу чародейку, так она никуда из своего шатра и не уползала, сразу нашлась. А что если сэра Альфреда и госпожу целительницу похитили?
От этой мысли оруженосец побледнел. И ничего ему не оставалось, кроме как доложить командору, который сейчас отдыхал, о своем крахе, провале и неудаче. Что было после этого, осталось в тайне, но в эту ночь оруженосец из шатра для командования не выходил. Зато вышел сонный командор.

-Кто-то идет,- эльфку разбудил шепотом Альфред.
-Ну, голубки, пора выезжать. Неугомонному маркизу не терпится отправиться в путь.. Поторапливайтесь,- командор близко не подходил, чтоб не смущать двух уединившихся влюбленных. И отошел сразу же, как только донес весть.

Всех, кто должен был выходить этой ночью маркиз собрал на порядочном отдалении от лагеря. Собственно, и явился он заблаговременно, чтобы лично проконтролировать сборы и выход в сторону пещеры.

"Уже пора?" - эльфка чего-то тихонько буркнула, не открывая глаз, и по-кошачьи потянулась всем телом, зарываясь носом рыцарю в грудь. Очень уж не хотелось вылезать из уютного тепла в неприветливую ночь, но дело не терпело отлагательств.
На ощупь поправив одежду и волосы, Анирил потянулась к фляжке на поясе и ополоснула лицо водой, чтобы хоть как-то взбодриться. Все равно в дороге будет клонить в сон... Но там, главное, из седла не выпасть.
-А магистр не говорил, почему именно ночью? - целительница потянулась еще раз и вздохнула.
Наверняка же не говорил, к тому же, приказы не обсуждаются, так что никто, наверное, и спросить то не отважился.
Эльфка взяла Альфреда за руку, и они вместе отправились к месту встречи с магистром. Но... И тут, естественно, не обошлось без этого вездесущего "но".

Дорогу перегородил незнакомый целительнице человек. Примечательным в нем было то, что он держал на руках бессознательную Злату.
-Опять? - невольно вырвалось у Анирил. Он отпустила руку рыцаря и сказала ему: "Передай магистру, что я буду через минуту".
-Пойдемте за мной, - целительница поспешила к госпитальской палатке и, зайдя внутрь пригласила человека за собой, попросив уложить беглянку на лежак с брошенным на нем плащом.
-Хорошо, что вы ее нашли, - эльфка чутко осмотрела девушку, и с облегчением заметила, что ран не прибавилось, - Так и норовит сбежать...
Анирил соорудила Златке компресс, затем достала из сумки снадобье, которое призвано было побыстрее справиться со слабостью и возможной лихорадкой, снадобье это было верным спутником магистра добрый месяц, видимо, надо разработать формулу действеннее. Три капельки упали беглянке в рот. К рассвету от слабости и внезапных обмороков не будет и следа.
-Знаете... Я не думаю, что стоит силком держать в лагере того, кто норовит его покинуть, - целительница поднялась с края лежака и обратилась к Юргену, - Может у нее дела, или чего... Не знаю. Но пусть бы бежали такие тогда, когда они уже уверено стоят на ногах. Надеюсь, к утру слабость пройдет. Если нет, я оставляю снадобье здесь. Три капли, два раза в день. Осмелюсь вас попросить передать это тому, кто будет присматривать за госпиталем, а сейчас мне нужно бежать, простите. Да хранит вас Матерь...
Подхватив сумку, целительница быстро вышла и рванула к месту встречи, чудом не натыкаясь в темноте на препятствия, свойственные дикой природе. Она надеялась, что Альфред не забыл о ее Ромашке, и попросил привести целительскую кобылу.
-Надеюсь, я не очень опоздала, - запыхавшимся голосом произнесла Анирил, появившись перед магистром, - Нужно было кое-что уладить в госпитале.