Остановиться на ночлег, принять хорошую тёплую ванну с какими-нибудь расслабляющими душистыми травами вроде ромашки или чабреца, отлежаться на кровати, жёсткость которой покажется манной небесной по сравнению с часами, проведёнными в седле, не спеша и плотно позавтракать наутро… Да, кажется, чародейка была совсем не против этой идеи. От мыслей о горячей ванне или даже бани, а после вкусной и сытной еды у неё едва не потекли слюнки. А если бы и потекли, то половина из присутствующих, скорее всего, поняли бы её и даже присоединились к слюнопусканию от тех же самых мыслей. Или уже от каких-то своих, но это её не волновало.
Однако всё это пришлось отложить в долгий ящик. Увы, дела не стоили отлагательств из-за желания принять ванну, даже если оно было сильным.
Следовать пока за маркизом и Анирил Доннигал не спешила. Во-первых, она была уверена, что на постоялом дворе, коих не так уж и много должно было быть в маленьком пограничном городке, ей достанется комната не лучшая, но и не самая плохая. Так что за комфорт ночи волноваться не приходилось. Напротив, это был единственный повод для спокойствия. Во-вторых, нервы шалили. Но по другому поводу: Редания. И недавно встреченные бандиты. Отчего-то казалось, что не последние это были головорезы на их смелом пути…
- Что же, могу выпросить немного личного времени для своей персоны? Здесь я впервые… Местность, как-никак, примечательная, учитывая относительно недалёкое расположение нашей цели. Может, слухов каких насобираю, может, правды разыщу. И назову это сбором информации. Вернусь на рассвете. Либо сразу к отряду, либо к постоялому двору.
Сперва Доннигал не собиралась оправдываться перед Айваном, но свернуть и ничего не сказать она просто не могла. В конце концов, подчиняется она не ему, а господину Никко, а он ни разу не упомянул про запрет его представителю ненадолго отделиться от своих спутников. Что она и сделала. Пока колонна дружно протискивалась в пограничные ворота, истеричная кобылка с всадницей сделала крюк и отделилась от общей вереницы и медленно поползла вбок от города. Туда, где, как показалось, виднелись не только крыши.
Деревьев было мало. Очень мало. Всё, что осталось от леса, когда сюда пришёл вредный человек, принеся с собой топор, прогресс и желание чего-нибудь на этом месте сотворить. Но этого хватит, чтобы найти источник силы и подпитаться для предстоящего путешествия. Хотя бы моральными силами. Иногда она завидовала тем чародейкам, кому не нужно было лезть обниматься с деревьями в перерывах между даже самыми простыми заклинаниями. Нет, слабой Доннигал отнюдь не была, она была Истоком. А вот сила духа даже ноги не отрастила, чтобы начать хромать. И единственное спасение – одиночество, тишина, волшебный светлячок над головой, сосёнка за спиной да книжица в руках. И от этого её не оторвёт ничто: ни горячая ванна с ромашкой или чабрецом, ни призрачная гора золота, что ожидает их в будущем, ни возможные головорезы в этих самых трёх соснах. Даже великий и ужасный магистр Айван Окь де Лот и его свита.
Ночная прохлада приятно морозила кожу. Кобылка неспешно шла следом, ведомая за узды, и изредка отщипывала ту или иную сочную травинку. Доннигал медленно переступала через коряги, сухие ветки и пузырящиеся в зелени мшистого настила грибы, стараясь не задеть их ногой, и всматривалась, вслушивалась в окружение, сливалась с ним, пытаясь отыскать заветное место спокойствия и уверенности.
Неприятное ощущение подкралось незаметно. Ощущение некой незавершённости, словно вот-вот что-то должно было произойти, отозваться в ощущениях пылким скачком, но слишком быстро оборвалось, растаяло, оставив гадкий осадок и едва различимый след. В воздухе отличительно запахло кровью. Привязав оживившуюся животинку к суку, Доннигал сделала несколько шагов в направлении причины искомого нехорошего предчувствия. Затем ещё. И ещё несколько, ступая как можно мягче, тише и осторожнее. Словно кошка, крадущаяся к жертве. Вот только кто был жертвой, а кто – кошкой?
Припав к стволу опаленного дуба, чародейка всматривалась в темноту, борясь с жгучим желанием запустить туда огненным шаром, а потом подойти и разобраться, что это было. Перед ней был силуэт. Может, несколько. Но один был точно.
- Не может это быть коряга… Нет… - тихо шептала она себе самой.
Обогнув укрытие, она сделала шаг навстречу неизвестному, для храбрости сжимая ладонью рукоять меча, готового в любой момент выскользнуть из ножен, свистнуть в воздухе и встать защитой на пути хозяйки.
- Предлагаю ответить на вопросы: кто таков, что здесь делаешь. Враг или друг? Желательно, ответить быстро. И как можно чётче. – Отчеканила чародейка грубым голосом. Человек (а человек ли?) стоял к ней спиной. Лица она не видела, но почему-то казалось, будто ранее они могли уже встречаться… Вот только вспомнить бы обстоятельства. Для начала.

-Златка! Рявкнул Милош из зала в кухню, чего копаешься?  Господа вечерять желают! Пошевеливайся!
- Да иду, иду уже, не ворчи! Девушка  вытерла руки, подхватила блюда  с дымящимися присмаками  и вышла в битком набитый зал.  Да ни кем-нибудь  набитый, а рыцарями. Не каждый день приваливает такое счастье, и ничего, что денек выдался суматошный,  и ты устала, как распоследняя собака, зато прибыль есть, да еще какая! Не каждый день так щедро платят.  Вон, даже отец оживился противу обыкновения,  даже покрикивать начал, прям как в старые добрые времена.  А что с рассвета не присела ни на чуток – так дело торговое, гости приезжают и уезжают, и полезно подсуетиться и заработать  как следует, пока возможность есть и монеты сами в руки плывут. Ни минуточки свободной не дал этот день. Все началось еще засветло, когда объявились эти гости. Алые Соколы, кто ж о них не знает? Слава ихняя известная, бежит впереди, что тут скажешь.  С оруженосцами. Запрудили весь двор, яблоку негде было упасть. И началась суета:  пока баню истопили, пока  огонь в кухне разожгли да состряпали  завтрак толковый на всю ораву,  постели перестелили – вот и вечер глаза кажет. А между прочим, Злата только перед рассветом улеглась, и еще со вчера спать хотела. Теперь, принося еду и расставляя ее на столе, приветливо улыбаясь и стараясь не обращать внимания на соленые солдатские шутки, она мечтала только выйти во двор и подышать спокойно вечерней прохладой, отойти от кухонного  чада. Из разговоров трапезничающих  было ясно, что все это войско у них надолго не задержится, а им  с отцом придется заново погреба провизией набивать, потому что с такими темпами скоро ничего не останется.  Аппетит у воинов был отменный. Ишь, громилы какие, думала девушка, торопко принося и принося блюда, все как на подбор, и едят как кони. Куда только влезает? 
Она забежала на кухню и ахнула от возмущения:   двое недавно нанятых девчонок бездарно палили  поросенка на вертеле. То есть, поросенок палился без их участия, две малявки снова вдохновенно дрались и обо всем позабыли. Особенно сейчас, когда в доме полным-полно народа, это было к месту.
- Продыхнуть некогда, а вы снова за свое! Раздав лечебных подзатыльников, Златка, ругая бездельниц сквозь зубы, спасла мясо от огненного погребения, сдобрила его как следует травами, сварила соус. Пора было подавать  ужин на господский стол.  Не обойдутся господа бигосом и кровяной колбасой, так что пришлось расстараться. Спасенный поросенок, слоеные пирожки с мясом и капустой, соусы,  запеченная в тесте птица, мясная нарезка, даже кое-какие сладости успела сделать. В этой мужской компании имелись женщина и эльфка,  а женщины сладкое любят.   Пироги как раз поспели. Злата, выхватив их из печи, поставила на под остывать, а сама, распаренная, вышла все же подышать и подумать, потому, как за работой думать было некогда.
Магистр ихний какой-то странный. Бледный как полотно, серый от усталости, и с плащом на правом плече, целый маркиз, говорят. Высоченный. Сама Златка ему по грудь только и будет. И эльфка при нем.  Он за эту нелюдь как за соломинку хватается, а почему? Кто она ему?   И шрам на лице, хоть молодой совсем.  Чего ее так зацепило в этом молодом мужчине,  Златка в рассветных сумерках  не разобрала, не до того было, но наметанным глазом отметила некое несоответствие, которое, однако сразу выкинула из головы. Господское дело известное – все они с придурью, а нам, простым, лучше своим делом заниматься.

Отредактировано Златка (2014-06-25 10:37:54)

Мужику-крестьянину не привыкать к нравоучениям от господ с помощью тумаков. Поколотили их рыцари не сильно, в основном переходя на нравоучительные беседы, мол, не хорошо к ослам разумных существ привязывать, даже если существа эти отличаются тяжелым характером и длинными ушами. Оба путешественника и слова поперек не решились вставить, а только тихонько стояли и вовремя поддакивали. Стоило мучителям к неудавшимся рабовладельцам потерять всякий интерес, как последние быстро подобрали свои вещи и сбежали на тропку подальше.
Йорвет мог только догадываться, какие теории на счет его личности строила целительница. Разговор продолжать она не собиралась, что сильнее выбило одноглазого из колеи. Слышала ли она или её соратники о нем? Есть ли тут те, кто мог его узнать и припомнить прошлые делишки? Как орден поступает с теми, кто водил его за нос? Но если эльфка и догадывалась о чем то, то виду не подавала. Но одно можно сказать точно, желание скрыться от глаз спасителей у разбойника было даже выше, чем у поймавших его мужиков. Неужели у благородных принято представляться даже грязным путешественникам? Впервые встречаю такое. Хотя да, людям надо знать, насколько низко надо кланяться тому, или иному dh'oine. 
Пока Анирил обрабатывала его раны, эльф успел разглядеть и запомнить всех рыцарей. Благо, целительница была сильно занята своим делом, чтобы заметить его странный интерес к своим спутникам. Его здесь нет. Надо же, как сильно может осложнить жизнь один мальчишка.
- Очень признателен вам за помощь, - все, что смог выдавить из себя Йорвет, поскупившись даже на улыбку - слишком уж он был голоден и ослаблен.

---

Многие богослужители говорят, что месть одно из ужаснейших действий одного человека к другому. Говорят, что она разрушает нравственность одного и подрывает жизнь другого. Но все же месть сладка, а богослужителей с их нравственностью мало кто слушает, если это им неудобно.   
-Еще раз, хотя бы еще раз кто-то подобный дотронется до моего оружия, я выпущу ему кишки и развешу их на дереве,- раздался глухой хлопок. - И заставлю на это смотреть. Заставлю саму смерть не приходить до того, пока мне самому это не надоест.
После того, как эльф расстался со своими спасителями, он успел накопить силы и догнать своих бывших партнеров. Наверняка выследить эту компанию смог бы и ребенок. Шли они медленно как сами по себе, так и из-за двух перегруженных всяким добром ослов. Кроме того, Йорвет знал, куда и зачем они направляются. Вряд ли из-за небольшой разборки на дороге эти люди оставили бы свою безумную затею. Догнал он их не далеко от города, где жители среди редких деревьев почти не встречались. Догнал, и показал подлецам, которые воспользовались его слабостью после ранения, что даже без клыков эльфы кусаются не уже хищников.
Ушастый облегченно вздохнул, когда его оружие вновь было с ним. Кроме того он чувствовал, что мог вновь нормально им пользоваться, раз уж от яда почти не осталось следа. На удивление ослы не разбежались и мирно шагали неподалеку от своих хозяев, жуя травку. Йорвет их привязал к дереву и несколько облегчил их ношу, взяв пару яблок, вяленое мясо, сухарики и немного сыра. От запаха сразу же помутнело в голове, и эльф не устоял от желания укусить маленькое, алое яблоко. Ничего не предвещало беды, но как оказалось, он здесь были не один.
- Предлагаю ответить на вопросы: кто таков, что здесь делаешь. Враг или друг? Желательно, ответить быстро. И как можно чётче.
И у гостя этого характер был не из трусливых.
По одиноким шагам и женскому голосу, эльф посчитал бессмысленным доставать оружие и взаимно угрожать. Чего он не понимал, так это почему одинокая дамочка не прошла мимо, а кинулась на незнакомца, в компании которого несколько мужиков, лежащих без сознания. Но все-таки ей удалось его припугнуть. Что мне теперь с тобой делать?
- Враг или друг? Сложный вопрос. Это смотря кого взять, - он поднял руки над головой и повернулся к голосу. - Но как бы это со стороны не выглядело, сейчас у нас нет повода враждовать.

Вот так выскочишь на улицу, и нарвешься на высоченного и странного мужика, который обличен немалой властью, к тому же.
-Прошу простить нас, мы скоро уедем..
Злата немного испуганно поклонилась магистру, почти  не понимая ничего из того, что он ей сказал. Ее лицо и грудь заливала краска смущения, она не могла отвести от него глаз. Потом сморгнула, приходя в себя, и понимая, что целую долгую секунду  вообще не дышала, отвела глаза.
Показалась эльфка с каким-то рыцарем. Вообще-то, Злате   было все равно, кто приходит в качестве гостя в ее трактир, пока гости соблюдали приличия, она со всеми была вежлива и никому не делала различий. Она, конечно, слышала и о Дол Блатанна, и о многом другом, недаром на тракте заведение стоит, путники вести приносят, известное дело, однако  было в девушке какое-то болезненное любопытство к нелюдям, видимо, как замена влечению пола. Впрочем, сама Златка  никогда не задумывалась глубоко над такими вещами, оставляя для себя понятие «нравится-не нравится». Данную эльфку хотелось почему-то накормить и обогреть. И с чего вдруг? Может из-за скрытой затравленности в глазах? Не похожа она на жертву расовых гонений. И вряд ли магистр Ордена Алых Соколов даст ее в обиду. А рыцарь, идущий с ней рядом, явно влюблен в эту остроухую.  И хорошо, пусть будет им счастье, думала девушка, беспокойно поводя плечами, хоть кому-то… Да. Эльфка была симпатична,  в отличие от огромного усатого дяденьки, щеголяющего грубым громким голосом и ухватками старого вояки, пару раз ненароком попавшегося на пути из кухни в обеденный зал. Злата от него шарахнулась, испугавшись, что ног не успеет унести, хотя мужчина не выглядел агрессивным.  Еле в себя пришла, хвала богам, пусть думает, что дура необразованная, затюканная. Так легче  работать.Ее дело - кормить постояльцев,  а не развлекать их собой.  Трактир хорош, если хороша стряпуха, будь ты людь или нелюдь. Неписаное правило жизни гласит: покушать любят все, а потому ее ремесло всегда будет востребовано. Другое дело, если не станет этого трактира… Что тогда? Златку передернуло от нехорошего предчувствия.  Ну вот еще! Придумала тоже, стоишь тут, как благородная, нюни развозишь. Работа все исправит. Живо за дело!
- начинайте, а то хозяева подумают, что зря старались и их угощение нам не по нраву.
Злата вскинулась. Да что такое, в конце концов? Чего это я так реагирую? Деньги заплачены, теперь с едой делайте, что хотите!
– Что Вы, господин,  ответствовала девушка, чуть замешкавшись, как можно? Вы – гость, делайте так,  как  Вам будет угодно. Ужин я сейчас подам, милости прошу  за стол… Замешательство удерживало ее на одном месте. Ну действительно! Все же целый магистр воинственного ордена, не бродяга непотребный, совсем не рядовой гость. На тракте попадалось много знатных господ, только далеко не все вели себя так вежливо. В основном, пытались цапать ее зад или за грудь ущипнуть при случае. Иногда им это удавалось,  и тогда  трактир нес убытки. Что поделать? Объяснять каждому, что бордель на соседней улице, не будешь, проще толкнуть или даже разбить что-то на глупой голове. Златка после смерти матери и братьев не интересовалась мужчинами. Как отрезало. Ей были не интересны ухаживания соседских парней или заигрывания заезжих гостей. Ей хотелось спокойно работать, а в свободное время она уходила к озерцу и долго смотрела на спокойную воду,  проникаясь созерцательной тишиной. Правда, такие моменты были редки, а потому особенно ценны. Жизнь ничего не стоит, думалось ей, а жизнь маленькой трактирщицы – в особенности. Только и ждешь, что какой-нибудь хлыщ зажмет в углу. Какое счастье, что отец еще жив, и защищает меня от разных стервятников!Девушка вздохнула. Пора приниматься за работу.
Крик магистра буквально пригвоздил ее к месту. Она, как ей показалось, ужасно медленно, перевела глаза на юг, туда, где бушевала стена огня. Пару секунд стояла неподвижно в закипевшем сразу людьми, эльфами и лошадьми дворе. Стояла как громом пораженная, наблюдая расширенными глазами за деловитой и упорядоченной суетой рыцарей и хаотичными передвижениями и воплями остальных постояльцев. Затем, словно отпущенная тетива, сорвалась с места, и кинулась в дом. Нужно было срочно собрать все, что удастся и вытащить наружу отца. Она успела распахнуть ворота хлева, и нырнула в трактир, пробираясь в толчее солдат и прислуги.

Отредактировано Златка (2014-07-02 11:05:37)

-Подожди... те... - только и успела сказать Анирил, а рыцарь уже тянул ее за собой, ничего не желая слушать. У нее в сумке особых ценностей то и не было, кроме, разве что, книги, но жизнь магистра была ценнее, причем ценнее даже собственной жизни.
Вот куда он сейчас один помчался? Как его потом искать?
-У меня только сумка, - предупредила она Альфреда и, когда тот все же решился отпустить ее руку, юркнула в комнату. Несколько склянок, что находились на столе, целительница одним жестом сгребла в сумку и повесила оную через плечо. Сборы были закончены, чем рыцарь и воспользовался, вновь схватив ее за руку и потащив дальше, к лошадям. Втайне она надеялась, что спасут не только своих. Та девушка и ее отец, что привечали их в корчме, точно должны быть отблагодарены соответствующим образом, было бы очень жаль, если бы с ними что-то случилось, но...
Анирил ловко взлетела в седло, порадовавшись про себя, что платье покоилось в седельной сумке, уступив место удобному брючному комплекту, иначе бы ее не спасла даже эльфийская ловкость. Пришпорив лошадку, целительница устремилась за уже скрывшимся где-то вдалеке магистром, стараясь при этом не отставать от Альфреда.
Что он собрался делать с этой стихией? И кто ее, черт побери, породил?
Эльфка нахмурилась. А что она сможет сделать с этой стихией, не являясь в полной мере боевым магом? Развеять такое мощное заклинание? Одна? Не смешите.

Чем ближе спешащая чародейка приближалась к вздымающемуся в небеса огненному валу, тем гуще становилась паникующая, ослепшая в зверином желании выжить, толпа людей. Топтали упавших в грязь своих и чужих без разбору. 

Ее храпящий жеребец даже пару раз вставал на дыбы, отказываясь сминать бегущих навстречу орущих злых мужиков, воющих в голос баб и вопящих сопливых детей. Хорошо, что целеустремленная Офелия была не столь щепетильна и применяла свой узконаправленный кинетический барьер без особых сомнений – народишко впереди расталкивался в стороны, как сбитые кегли, хотя ходкость коня все равно существенно замедлилась.

Юная хрупкая девица властным жестом смахнула вдруг повисшего на поводьях и постаравшегося их вырвать у нее из рук, здоровяка с ошалелым взглядом, отправив его в недолгий полет кувырком навстречу хлипко хрустнувшей трухлявой ограде. Ее губы гневно сжались.

Магистр все еще был впереди и не думал сворачивать. Было видно, что он что-то кричит, но разобрать за ревом толпы было невозможно. Времени и внимания хватало только на то, чтобы не потерять его из виду.
«…На этот раз он, видимо, решил зажариться насмерть. Заморозиться не получилось…»
Мелькнула еще одна мысль, ужасная в своей неразборчивости в подборе сколь-нибудь приличных выражений, но ее удалось загнать поглубже, так и не оформив.
Было некогда.

Когда чародейке все же почти удалось настигнуть спешившегося и для чего-то устремившегося на второй этаж довольно богатого по сравнению с остальными дома Айвана, ее снова попытались лишить коня, банально рывком выкинув из седла. И пока она разбиралась с обезумевшим хамом, втыкая колдовством в его беззащитное сознание «Иглу Ужаса» мэтра Лоренса, почти было запрещенную за излишнюю жестокость,  ее успели догнать двое из Ордена. Какой-то совсем незнакомый молодой рыцарь в алом плаще, крепкий на вид, и знакомая еще по давнему сканированию Вартбурга главная целительница – черноволосая эльфийская чародейка. Невероятно хорошенькая, как и все эльфки.
«…Мэтресса Анирил Амаки`ир, хозяйка замкового госпиталя…»

Офелия отряхнула испачканные в грязи перчатки, заметно поморщившись от боли. Хватка у скорчившегося от ужаса на вымощенной дороге хама оказалась на редкость сильной. А психика – оказалась нежной как у ребенка.
На штанах неудачливого грабителя-конокрада быстро расплывалось темное пятно. На его густые кровавые слезы смотреть не хотелось, поэтому она, спеша во двор тлеющего дома, мстительно пнула негодяя прямо в центр мокроты, заставив того бессвязно мыча свернуться, на манер ежа.

Дом вовсю дымил. Пока открыто нигде не горел, но заметно почернел и тлел во многих местах. А рыцарь уже успел облить себя водой из колодца и наладился было повторить маневр магистра – залезть на балкончик второго этажа.
Офелия не стала его останавливать.

Ее в данный момент беспокоило то, что из-за прикрытых ставен на первом этаже ощутимо валил дым. Это была первоочередная проблема.

Поразмыслив и проверив, насколько близко подобралась к дому опаляющая волна жара от огненного вала, Офелия приосанилась, вспомнила нужную формулу и стала вырисовывать пассами необходимую структуру заклинания, произнося в ключевые моменты слова-активаторы.

Высокая острая крыша, крытая нарядной красной глиняной черепицей, сперва жалобно захрустела, а потом с жутким хрустом начала собираться во вращающийся громадный комок, из которого торчали изломанные балки и стропила… следом тут же взвился столб дыма, вытянутый из оставшихся под открытым небом комнат.
«…Теперь задохнуться внутри не получится… как и внезапно сгореть»

Крыша хрустела все сильнее, шар из обломков дерева и черепицы распухал на глазах.
Офелия кривилась, но пока держала заклинание.

- Враг или друг? Сложный вопрос. Это смотря кого взять… Но как бы это со стороны не выглядело, сейчас у нас нет повода враждовать.
Жест как оказалось эльфа – «Хоть в чём-то я осталась права – он не человек!» - Доннигал почти восприняла как оскорбление к собственной персоне: остроухий мужчина будто пытался притвориться живой мишенью или принял её за разбойницу. Или просто показать, что устраивать потасовку он не намерен. И это была первопричина, по которой чародейка поплотнее запрятала меч в ножнах. Вторая – она также не хотела лишнего шума. К тому же, наглая ухмыляющаяся мордашка перевязанного на левый глаз нелюдя была смутно знакома…
- Вот как? Смотря кого взять? Я беру… Одинокого, вполне неплохо вооружённого эльфа, который спокойно ужинает в экипаже двух бессознательных тел неподалёку от напичканного стражей пограничного человеческого города. Не сочтите за грубость, милсдарь, однако это очень даже странное стечение обстоятельств. И не столько ваше здесь появление, сколько их. – Чародейка кивком указала на вышеуказанные бессознательные тела неподалёку. Мысли пнуть ногой ближайшего быстро отпали сами собой – неприлично, хоть и жутко хотелось. – Эти… безмозглые кретины… Неприятные личности определённо следовали за нами. Те самые, мысли которых меня просил… Мысли которых я читала. Свой магический след-то узнаю. А тем эльфским разбойником, которого они повязали… Я даже спасибо, наверное, должна сказать. Возможно, они следовали за нами с целью отомстить. Или использовали отряд как живую карту. Тоже мне… Дилетанты.
«Нооо спасибо говорить я не умею… И не хочу…»
Странно было для страдающей очередным приступом подозрительности Доннигал преспокойно устроиться на помятой траве неподалёку от эльфа, также спокойно достать из заплечной сумки ломоть свежего хлеба, кусок твёрдого сыра, бурдюк с вишнёвым вином, разложить всё это подле себя и приступить к трапезе, подобно нелюдю, на которого, к счастью, подозрительность пока не переползла. Причины? А несколько. Первая: чародейка ничего не ела с вчерашнего вечера, наверное, поэтому пострадавший от неприятной пустоты внутри желудок с завидным упорством предпринимал попытки переварить сам себя. Вторая: эльфа-то этого она помнит прекрасно, пусть и видела мельком – да за потраченную магию, какую спустила на него Анирил, она сама потребовала пару серебренников, а может и подороже взяла, если бы умела также. И третья…
«…рыпнется к оружию – сгниёт в разверзнувшейся под прелестной эльфской задницей земляной могиле…»
- Надеюсь, ты не против моей компании. Потому как выбора у тебя нет, а у меня – напротив, есть к тебе дело деликатного характера.
А на горизонте позади расползались-растекались не то лиловые краски рассветные, не то алое марево бушевавшего пожарища… Только Доннигал, всё же улавливая странные отголоски силы, не придала им большого значения.

Быстрей-быстрей! Да шевелись ты, чертова кукла!  Златка влетела в свой дом, которому оставалось существовать всего ничего,  и принялась искать отца, попутно запихивая в котомку все, что могло пригодиться в дороге. Самой сложное было с деньгами. Как все трактирщики, они не держали крупные суммы в доме, любителей поживиться всегда на тракте хоть отбавляй. Большая часть была спрятана, кое-что закопали, так что при желании можно было вернуться и вырыть добро, но Злата сейчас думала не об этом. Точнее – больше думала о том, чтобы поскорей найти и вывести отца. Она нашла его стоящим у окна, неотрывно глядящим на стену огня, пожирающего один дом за другим, уничтожающего город, в котором прошла вся его жизнь.
- Злата, девочка моя, это конец. Все пропало, у нас ничего больше нет! больше всего Милош был похож на поднятого мертвяка. Лицо одеревенело, глаза остановились, уголки рта опустились, придавая и без того застывшему лицу трагичное выражение. Я прожил свою жизнь в этом городишке, здесь я был счастлив и несчастлив, а теперь..
- Отец! – Златка не сильно вслушивалась в его бормотание. Она тянула его на улицу, во двор, туда, где им могли и обещали помочь. – Идем быстрее, они сейчас уедут! Никому нет дела до корчмарей! А если они уедут, а мы останемся, придут те, с окраины. Ты помнишь, что они обещали с нами сделать? Помнишь! Пошли скорей! Бери деньги, бери быстрей, остальное я спаковала, сколько могла! Ой! Вспомнив о важной мелочи, она выскочила на кухню и смахнула в другую торбу пирожки с печного пода. Небось, в дороге пригодятся! И бегом  вернулась назад. Ну,  давай, давай! Подталкивала она отца к выходу, а там их перехватил тот самый, огромный и усатый в одном наплечнике. Как куклу поднял девушку и усадил на своего огромного коня. Злата аж зажмурилась, но конь был справный, судя по всему, прошел не одну битву со своим хозяином. Милош уселся позади и усатый, указав им направление, хлопнул скакуна по крупу, направляя в нужную сторону и придавая нужное ускорение. Златка успела  схватиться за луку седла, а после, приноровившись кое- как, подобрала поводья. До стремян она не доставала и вынуждена была крепко сжимать бока лошади ногами, чтобы не болтаться в седле. Милош сидел за ней, обхватив ее за талию, но как-то безвольно, бездумно, будто неживой. Он все время оглядывался на накатывающий вал огня, будто просил кого-то из богов поберечь его дом. Златка скривила губы в горькой усмешке. Уж кому, а отцу точно было известно, что нет богам дела до простых кметов. Они заняты делами поважней спасания каких-то там трактиров от огня. Они двигались в нескончаемом живом потоке кричащих и охваченных паникой людей. Рыцари пытались  поддерживать какой-то порядок, но разве можно добром противостоять толпе?  Их несколько раз пытались стянуть вниз, чтобы завладеть конем, но боевой скакун кусался и лягался, не подпуская к седокам никого, кто, по его мнению, мог причинить  им вред. Так они и двигались в потоке людей, черной орущей рекой,  выливающейся  из горящего гибнущего  города, мимо трактира,  на тракт. Огненные отблески плясали на перекошенных ужасом лицах, блестели на кольчугах рыцарей, окутывали их алые плащи огненным ореолом. На повороте кто-то хлестнул коня, и он рванул вперед, давя всех, кто бежал перед ним, а Златкин отец, сорвавшись с крупа, полетел прямо под ноги толпе. Девушка еще успела заметить, как по нему пробежалось несколько десятков человек, остановиться не мог никто. Тот, кто останавливался – мгновенно оказался на земле. Она успела только выкрикнуть его имя, как ее ловко выдернули из седла, стащили вниз и зажали рот, А потом  очень знакомый гадкий голос сказал:
- Попалась, сучка. А я тебя предупреждал, ведь предупреждал? Помншь я тебе скзал, что попадешься в мои руки - живой не уйдешь? Златка лягнулась,  но получила удар в живот. Ее согнуло пополам, а грубые руки уже тащили куда-то в сторону.  Девушка укусила зажимающую ей рот ладонь, но ее тут же ударили по голове чем-то тупым и тяжелым, отчего она потеряла сознание.

Отредактировано Златка (2014-07-08 08:23:30)

Нильфгаард забери этого эльфа, неужели у меня на лбу написано: «Чародейка. Будьте внимательны и осторожны»?  Как дитё малое…
Украдкой, но остроухий собеседник всё же бросал косые осторожные взгляды на тонкие длинные пальцы чародейки, всё ожидая, когда же они не кусок хлеба оторвут или поплотнее закроют крышку бурдюка с вином, а изовьются, словно змеи, вычерчивая в воздухе причудливые замысловатые узоры, как губы произнесут что-то на одной ей понятном языке и яркое красочное нечто возникнет в воздухе…
От таких подозрений Доннигал усмехалась про себя, подавляя желание действительно что-нибудь такое выкинуть. Букет цветов наколдовать или вроде того. Например. Вот если бы только умела… Но это явно было бы плохой идеей. Во взгляде его читалось (не лезть в чужие мысли без разрешения уже была обучена – реакция у всех больно острая получается): не шутит. Вспомнилась шутка Эвериллы: «Неправда, что эльфы скопом набрасываются. Правда, только если ты дал им повод», которая вовсе и не шутка, если хорошо подумать.
- Не стоит себя недооценивать. Не по душе мне отроки такие, кто возомнил себя властителем чужой судьбы. Айван… Тот вон, что с эльфкой-целительницей под боком вечно ходит, мне симпатизирует. Только ему об этом знать не обязательно, итак ведь нос перпендикулярно небу держит. Но держит уверенно – именно это хорошо. Способен за слова и поступки свои ответить сам. Наверное. В прочем, не об этом разговор наш должен быть…
Чародейка отвела взгляд, вдохнула полной грудью слишком резко потеплевший воздух, так отличный от отступившей ночной прохлады. И чувство странное всё нарастало, и где-то внутри змеёй скрутилось непонятное ощущение тревоги.
- Доннигал зовусь я, Йорвет. И никогда не называй меня госпожой. Мы те, кто мы есть, эльф, и в такой чин я не гожусь. Что же до впечатления, то ты – разбойник, и это видно сразу, а я же должна была оставить вид чьего-нибудь оруженосца или неумелого рыцаря. Скажи: что меня выдало? Походка или… Думать даже не могу об этом.
Хоть девушка и правду говорила на счет его занятий, подобное клеймо разбойника не могло обрадовать эльфа. Случается же встретить излишне осторожного одинокого путешественника, развешенного оружием, словно богатая женщина украшениями, который, к тому же, получил на производстве страшную рану. Да еще и без оружия вырубил двух мужиков и теперь спокойно беседует с незнакомкой. Да, пожалуй, сейчас не совсем подходящее время для отмывания своего имени.
Эльф оценивающе осмотрел чародейку и, подумав о своем, не сдержал ухмылки.
- Можно сказать, что это чутье. Но если ты не хочешь быть узнанной, следи, что и как говоришь. Еще не помешало бы побольше грязи, в особенности на лице. Недостаточно переодеться, главное тут множество мелочей, - тут эльф осекся, поняв что и без того сказал слишком много. - Так может к делу? У нас остается не так много времени, Доннигал.
- Вот как? Значит, всё же написано? В прочем, это не так уж и важно. По сравнению с тем, что… Работа моя в простом заключается, но выполняется не так уж и просто, как казалось мне вначале. И сложности эти заключатся в самом пути. Не знаю я, куда ведома, не знаю я, что будет там. За спиной должен человек быть, на которого можно опереться в случае чего. А если он будет ещё и бойцом хорошим, то двойная польза. А если ещё и… - чародейка откашлялась в кулак и будто бы покраснела, - … беседу сможет поддержать со мною, чтоб долгая дорога такой унылой не казалась. Ведь есть ещё и обратная. Невежливо будет в портал опуститься и растаять в дымке, всякое маркиз подумать может. Поэтому предложить тебе хочу работать на меня. А платой возьми чего захочешь: хоть щедрой рукой отсыплю от своей доли за экспедицию, хоть  обидчиков покараю – Мороку моего отведают и превратятся по уму в младенцев недоразвитых. Что скажешь?
Предложение чародейки позабавило Йорвета. Подобного рода просьбы скорее подходили для ушей прекрасных юношей при титуле, а не подобранным по дороге изувеченным эльфам. И как жаль, что он по молодости и неопытности своей не обратил внимания на то, какую честь ему оказали. Хотя многие личности, имевшие дела с чаровницами, могли бы только позавидовать такой стойкости.

---

Почти полночи они бродили по лесу и обсуждали детали похода. Беседовали неспешно и соблазнились лично понаблюдать за очнувшимися мужиками. Справедливо будет заметить, что под конец их прогулки под звёздным небом, друг о друге ничего нового они не выведали. Но зато нашли заброшенную хижину, где и остановились.
"Они нас нашли и подожгли?" - было первой мыслью при пробуждении от дыма. Раскрыв глаз и мгновенно взбодрившись, он убедился, что жилищу пока ничего не угрожало.       
- Просыпайся, горим, - с фальшивым испугом он сказал Доннигал, тряся её за плечо. - Скоро загорим или пропустим кое-что очень интересное. Думается мне, ваш магистр не только снег с собой приносит.

---

Город пылал, пожираемый смертоносным, быстро распространяющимся пламенем, яркие языки которого, наверное, виднелись далеко за мили отсюда. Доннигал раздосадованно закусила губу.  Пусть столбы дыма и расстояние мешали оценить полную картину происходящего, чувства было сложно перебороть. Чувство жуткой тревоги, чувство… Собственной бесполезности. Маленькая алая струйка пересекла подбородок, капля упала вниз, на сжатые в боевой стойке кулаки. Сжатые до побелевших костяшек пальцев, но такие бесполезные...

Беспамятство продолжилось не долго, стукнули ее не сильно, поэтому очень скоро девушка пришла в себя, и, видимо, вовремя.  Ее, взвалив на плечо, как куль муки, волок в сторону от дороги  старый знакомец, пришлый мужик Чеслав, которого не так давно Злата прилюдно приласкала мокрым полотенцем от всей души за длинные руки. Мужик озлился и пообещал тогда, что при случае она у него получит сполна, живой не уйдет, заплатит за отказ. Тогда она чувствовала отвращение к нему, а теперь ее выворачивало наизнанку  от ужаса и бессилия. Паника заставляла делать хоть что-нибудь, но много ли наделаешь, вися на плече, да еще когда ноги держат? Голова болела, тошнило, тем не менее, она разбирала сквозь  треск пожара и вой толпы, чего он там  невнятно бормотал, разговаривая с самим собой. Это испугало еще больше.
- Вот погоди, сейчас до рощи дойдем и расположимся там со всем уважением, я, девка, свои обещания держу. Затрахаю насмерть, как и обещал. Последовало невнятное бормотание. Где это видано, чтобы потаскуха отказывала? И кому? Мне! Дойдя до кромки рощи, он решил, что дальше идти смысла нет,  и скинул ее на землю, устланную щепой и мелкими ветками вперемешку с листвой. Как раз на днях рощу решили вырубить, так как имела обыкновение в этой роще всяка нечисть селится, и вырубили часть. Остальное не успели. Хорошо, что на пень не угодила. О чем я думаю?! Времени на подумать ей не оставили, так же как и на все остальное. Мужик навалился сверху, придавил одной рукой за горло к земле, а второй задрал юбку, и теперь нетерпеливо ее лапал. Златка еле могла дышать, а кричать и вовсе было бессмысленно – далеко от тракта, не услышат. А если и услышат, кто поручится, что на дармовщинку не набежит еще охотников? Было очень страшно и противно. Ее собственные руки беспорядочно шарили вокруг себя в поисках хотя бы чего-нибудь, чтобы не лежать бессловесно и безвольно. Меньше всего ей хотелось безропотно умереть. Тем временем насильник разорвал платье на ее груди, втиснулся между ног и все бормотал и бормотал какие-то свои мечты прямо в белое от ужаса лицо девушки. Златка попыталась отвернуться, закрыться, получила звонкую оплеуху, голова мотнулась в сторону. Он был груб и намеренно причинял боль, оставляя на ее теле синяки и ссадины. Потом, все так же придерживая ее за шею, полез развязывать портки, а у Златки в голове все стало хрустальное. Ей вдруг вспомнилось одно наставление отца, однажды давно, когда они вместе путешествовали, и сидели вечером у костра. Тогда Милош сказал:
- Женщины – существа  слабые, дочка. Но эта слабость не в теле, а в голове. Всегда есть что-нибудь рядом, чем можно убить, и  всегда есть время на один удар. Только от тебя зависит, будет он удачный или нет.
- А куда надо бить, тата?
- Куда? Милош помешал похлебку в котелке, - в глаз, в висок. Это самое верное.
- Как в глаз? Растерялась девочка, больно же!
- Так убиваешь, милая, пожал отец плечами. Или ты или тебя.

Воспоминание вынырнуло откуда-то со дна памяти, заслоняя собой ужас сегодняшнего дня и даже оттесняя панику. Злата не мешала больше мужику раздеваться, она искала рядом хоть что-нибудь: крепкую веточку или… или щепку! Щепка! Они тут валялись в изобилии, успев изодрать через платье всю спину девушки. Рука нашарила что-то деревянное. Нет! Не то! Слишком толстая! В глазах прыгали красные искры и сознание мутилось от недостатка воздуха. Вот! Под руку попалось то, что нужно: крепкая довольно длинная щепка с острым сколом." Только один удар. Единственный." Голос отца прошелестел в голове.
- Чего это ты затихла, девка? Чеслав примеривался, он почти торжествовал.
- Пусти, прохрипела Златка, - горло пусти, задушишь раньше времени! Отвлечь, отвлечь сейчас!
Он ослабил нажим на шею,  и девушка аж застонала, так было здорово снова вдохнуть. Мужик нагнулся по ниже, рассматривая ее лицо.
- Твоя правда. Мужик ухмылялся. Любую бабу синяки украшают, проговорил самодовольно, осматривая синяк у нее на виске,  но это только начало. Я тебе еще и зубки все повыламываю, так что готовься, сука.
Злата ударила. Ей было очень страшно и больно, но она ударила, в глаз, вонзив острую щепку так глубоко, как смогла. Все силы собрала для этого удара. Мужик сильно сжал ее горло, ахнул и повалился, заваливаясь вбок, но все равно подмяв девушку под себя. Потом его хватка ослабла.
Злата  выкарабкалась из-под него, захлебываясь запоздалыми слезами, отползла подальше и села. Тупо осмотрела себя. Платье разорвано, руки, грудь и ноги в кровоподтеках, на одежде кровь. К счастью, кровь была не ее, к счастью, действительно серьезных ран она получить не успела. Что ж, хвала богам, всем, сколько их есть, что у нее получилось.
Сколько она так сидела? Минуту? Час? Она не знала. Встала на трясущиеся ноги, поискала, чем стереть кровь с рук и вытерла их о рубаху мертвого мужика. Бессмысленно огляделась и побрела домой. О том, что дома у нее больше нет, она забыла.

Почему заклинание безмолвия не разбило в кровь губы Офелии оставалось только гадать. Еще больше гадать оставалось, почему оно вообще не было применено Тиссаей де Врие, не особенно церемонившейся со своими, равно как и с чужими, подопечными. Не хотела ронять статус чародейки перед начавшим приходить в себя маркизом или.. В общем-то, сейчас это было малоинтересно.
"Черт, неужели я так вспотел, что.."
Прикрывший в успокоенном состоянии веки магистр ордена широко распахнул глаза и уставился на присутствовавших возле недогоревшего дома. Альфред молча подошел, встал спиной к маркизу, не закрывая его собой, но полшага в сторону - и пройдешь только по его трупу - положив со значительным видом руку на рукоять меча. Он не знал светил магических наук, не представлял, чем может для него обернуться противостояние двум магам, чьи имена знает каждый волшебник, ученый и сколь-нибудь значительно осведомленный политик. Он знал, что за его плечом останется та, за кого он и орден-то предать сумеет, если так повернется судьба. Может правильно говорили, что доверяться чародейкам чревато?
-Ты должна делать то, что велит Капитул,- отрезала грандмастер магии тоном, который знал каждый маг, имевший неприятный разговор с этой безупречной во всех отношениях госпожой. То есть процентов восемьдесят. И тон сей не имел за собой привычки давать оппоненту возможности пререкаться или оспаривать решение, высказанное им.- А Капитул велит тебе заниматься тем, чем ты занимаешься,- холодно добавила она, давая понять, что ничего против ордена или конкретно маркиза она и капитул не имеют. Дано, впрочем, было понять и то, что кое-где магичка совершила ошибку и за эту ошибку ей придется заплатить с огромнейшей комиссией.
-Прошу прощения, что лезу не в свое дело, но.. Мне кажется, внутренние дела Братства не касаются тех, кто туда не входит, хотя в большей мере стоило бы обратить свой взор на тех, кому требуется помощь.
-Кто это?- шепотом спросил у Анирил маркиз, украдкой вытаскивая на пару пальцев свой меч. Этот самый меч продолжал сиять, пусть и тусклее.
Мэтр Корье же в свою очередь начертил на земле какой-то узор, очень смахивавший на поисковое заклинание, только что-то в нем было не так.. А потом, невиданное дело, облил водой. К всеобщему удивлению, вода не размыла узор, а потекла по канавкам, заполняя их собой и начиная плескаться в стороны.

Доннигал и Йорвет услышали топот копыт. Эльфий слух без труда определил, что скакавших было трое. Какой дурень додумался посылать рысью коняку по лесу - вопрос более философский, чем имеющий отношение к делу. Тем более, что чуть погодя и эльф и чародейка увидели всадников. Слух не ошибся - трое. Один в алом плаще. Ехал он без шлема, но в доспехах, двое сопровождающих - по всей видимости оруженосец и кто-то из местных. Магичка могла узнать командора Райка, широченного усача с любимым шестопером на поясе. Рыцарь и провожатые пока не заметили парочку, но направлялись примерно в их сторону.

Златку вывел из аффекта рык. Перед ней стоял здоровенный волк с кобылу ростом.. Ну с крупного пони. Взгляд мог выцепить еще с десяток волков помельче. Стояли они полукольцом и пресловутая женская интуиция могла подсказать трактирщице, что сзади и по бокам примерно такая же картина. За исключением здоровенного волчары, который, к слову, прямо на глазах становился человеком. Когда трансформация закончилась, перед девушкой предстал плотно сбитый человек, каких двенадцать на дюжину. Сероглазый, бородатый, черноволосый. Достаточно невысокий.
-Прости, хозяюшка, что не успели..- голос был сиплый и немного рычащий. Вполне себе вероятно, что раньше этот.. оборотень мог захаживать в трактир, но разве всех упомнишь?- Но..- глаза его сверкнули сталью.- У меня есть для тебя дар.. Ты примешь его..
В голосе его не слышалось вопроса, но, кажется, он предполагался.

Магистр тем временем кое-как поднялся на ноги, переводя взгляд от лица к лицу и дрожа. Видок у него был хмурый. Мокрый, грязный, перемазанный сажей. Стало явственно заметно, что плащ прикрывал отсутствие руки. Правой. Но даже пошатываясь, он передвинул эльфку себе за спину. На всякий случай.
На земле все еще корчился несчастный засранец, решивший угнать лошадь у Офелии Ло-Росси. Всхлипывал, пускал пузыри и ветры. Вперемежку со скулящими звуками.
Пауль Корье удивленно изогнул брови, глядя на движущийся на земле водяной узор.
-Мэтрессы, грандмастер, вынужден покинуть вас ненадолго, предварительно сообщив вам, что людям требуется помощь.. Чуть позже я поделюсь с вами раздобытыми сведениями о текущих событиях..
Кровосос подошел к маркизу и ткнулся мордой в правое плечо, едва не свалив последнего обратно в грязь. За что удостоился поглаживания по носу.
-Сэр Альфред, помогите мне залезть на коня. Нам нужно ехать на север.
Айван знал, на что способны обезумевшие люди, сбившиеся в толпу, сплоченные паникой и озверевшие от безнаказанности. Вчерашние ремесленники и горняки могли много чего устроить, выбравшись из города.
Альфред помог забраться маркизу и протянул руку Анирил, собираясь помочь забраться своей возлюбленной в седло.
Пауль же вежливо поклонился коллегам и пошел в сторону леса.
-Офелия?- в одно слово было вложено с десяток смыслов. От вопроса, поедет ли чародейка заниматься тем, за что ей обычно платят до вопроса, какого черта она сюда прискакала, спустя без малого полгода.
Госпожа Тиссая же одарила Офелию красноречивым взглядом и шагнула в мгновенно открытый портал.

Как будто сегодняшний день не был щедр на всякие пакости. Как будто бы ей до сих пор сладко жилось,  и она каталась как сыр в масле! Златку как холодной водой облили. Она пришла в себя, правда, несколько медленнее, чем хотелось бы ей самой, стянула разорванное  платье, пытаясь прикрыть грудь, и затравленно оглянулась. Нечего было и думать сбежать. Она взяли ее в кольцо, но близко не подходили. Девушка отчетливо улавливала запахи дикого зверья, собственного страха, а еще крови на своих руках. В крови оказалась и одежда. Весь левый рукав был ею залит, она успела остыть, и запеклась красными пятнами. Уже не алыми, но еще не бурыми. Было мокро и холодно. И пахло. Тяжелый стальной запах крови прям-таки разливался в воздухе, и трактирщица вдруг отчетливо поняла, какой лакомый кусок являет собой  для этих милых созданий.
-Прости, хозяюшка, что не успели..
Ее глаза обратились к говорившему. В них плескался ужас.
- Ку-у-уда не успели? Сорванным голосом прохрипела девушка. Шея еще ныла, даже глотать было больно, не говоря уж о том, чтобы извлечь из поврежденной гортани хоть одно внятное слово. Зачем не успели? Что он хотел сказать? Сознание снова начала заволакивать какая-то муть, отстраняя от реальности. Наверное, ей было так страшно, что голова перестала оценивать происходящее как угрозу, отодвигая реальность на второй план.  Злата разглядывала невысокого кряжистого мужчину, вспоминая.
- Я знаю тебя, внезапное воспоминание вынырнуло откуда-то со дна памяти, точно! И чего я так обрадовалась? Ты приходил к нам когда.. когда-то. Конец фразы она проглотила вместе с невольно вырвавшимся всхлипом. Приходил. Наверное, они все приходили. А я и не знала, кто они. А если б знала? Что бы это изменило? Или все-таки? может быть, это как раз этот невысокий мужик приструнил  недоноска, угрожающего ей на весь трактир? Страх насилия  вновь всколыхнулся, рождая панику, придал отчаянной смелости. Между тем человек, только что бывший волком, сказал:
- У меня есть для тебя дар.. Ты примешь его..
Она криво усмехнулась. По сути, никакого выбора не было. Внезапно вспомнилось все, вся ее не такая уж маленькая жизнь, наполненная бесконечной работой, но в той, оставшейся за какой-то час где-то далеко жизни была любовь близких людей. Теперь не осталось ничего. Она одна. Она и мир. Какова роль простой кметки в мире? Работать и рожать, ломаться на кухне, в поле, растить детей и бесконечно бояться побоев мужа, насилия пришлых, тех, у кого оружие, а значит сила. Судьба вещи, которой не особо дорожат. Разве ж это жизнь? Вдали горел город, бежали люди, выли женщины, ревел скот, надсадно лаяли собаки. Огромная масса живых существ ворочалась, затаптывая слабых, но тут стояла тишина. Или эта тишина была только в голове Златы?
- Принять твой дар? – в голосе не было страха, просто он был тихим и хрипловатым. И слегка дрожал от напряжения. Дар, ты говоришь? Дай-ка, я предположу, что за дар ты можешь дать мне. Сделаешь меня такой же, как  сам. Зверем. Она без страха оглядела кольцо волков. Ей было больше нечего терять. Конечно, закончила Злата  с горечью. Ты прав. Сто раз прав. По лицу текли слезы, но бывшая трактирщица не чувствовала их. Разве играют роль такие мелочи, когда умирает душа? Вспомнился затоптанный на смерть отец, вспомнилось то, что осталось от мамы. Почему-то вспомнился этот, как его звали-то? магистер, что ли? Нет, магистр Алых соколов со своим серым лицом и эльфка, поддерживающая его, как.. как мать.? У меня нет будущего. Пришло время забыть все, чтобы родилась новая я, так почему не взять то, что дают? Тем более, горечь подступила к самому горлу, выбора действительно нет.   Я… она сглотнула, я приму. Девушка не опустила глаз. Нет! если жизнь индейка – я пожарю ее и подам тому, кто сможет достойно заплатить за такое истинно королевское блюдо, и плевать, что будет потом.

Отредактировано Златка (2014-07-16 17:24:16)

Айван достал письмо из фуляра, зажимая тот между ногой и седлом и извлекая из него бумагу, развернул письмо и пробежал глазами. Сказать, что маркиз при этом просветлел лицом или сиял, как начищенный орен - бессовестно солгать. Он скомкал письмо и сунул обратно в футляр, закупоривая тот аккуратно крышечкой и сунув после этого в седельную сумку.
-Потом, сейчас дела поважнее интриг.
И послал Кровососа рысью на север, где еще виднелась стена. И если зрение не обманывало магистра, стена остановилась.
-Чертовщина..- пробормотал он, не меняя, впрочем, направления. По сторонам оставались каменные остовы, местами провалившиеся внутрь, из обугленного камня. Богатые и бедные дома выглядели теперь одинаково - под коркой сажи и пепла не видно было ни позолоты, ни краски, ни мозаики. Все стало серо-черным. Копыта коней взбивали облачка пепла, который тут же оседал на копытах, боках, мордах лошадей.. Разумеется, на людей эта пакость тоже липла.
Стена огня в магическом фоне пульсировала с равными интервалами. И что самое любопытное, никаких ниточек подпитки не тянулось к этой магической аномалии, входящей в ряд аномалий только из-за своих размеров, не тянулось. То есть стена огня питала сама себя, что было невозможно, либо же, что еще более невероятно, сжигала огромнейший заложенный запас Силы ровно и аккуратно. Но это огонь.. А с огнем так не бывает.
Впрочем, маркиз решил в этот раз не кидаться в самое пекло, а повернул коня в пятидесяти шагах от аномалии на запад, явно намереваясь обогнуть ее. Кто сказал, что умный гору обойдет? Как называть того, кто обходит стену огня? Гением?

Оборотень хищно оскалился.
-Кто-то называет это проклятьем, прозорливая девица, но я тебе скажу, что это дар. Высший дар, что может быть преподнесен человеку. Никакому царю не снилось то могущество, что открывает этот дар, но.. За все придется платить. Цена невелика - кратковременная боль, боязнь серебра и зов луны...- он говорил и приближался.- Но будь осторожна, любое могущество, полученное внезапно..- оборотень подошел в упор, оскалившись в улыбке, отчего стали явно видны чуть удлиненные клыки, серые с прожилками золотистого глаза, хищные черты лица, немного заостренные уши, торчащие из-под копны волос.. Равно как и густые черные волосы, слегка торчащие из ушей. Оборотень во всей своей зверо-человечьей красе.-... способно свести с ума,- шепотом добавил он в самое ухо девушки и впился зубами в плечо. Боль была резкой. Если кого-либо когда-либо кусала собака или другой зверь, он вполне способен понять всю гамму красок и оттенков ощущений, испытанных Златкой. Только собаки принимаются рвать, тряся головой и собираясь оторвать кусок мяса от конечности, а человек.. ну почти человек, сжимал все сильнее челюсти, намереваясь, по все видимости, сломать ключицу. Внезапно боль закончилась и он отошел.
-Я дал тебе дар, как распорядиться им - в твоей власти. Только постарайся быть подальше от тех, кто тебе дорог или кто может причинить тебе вред, во время первого десятка полнолуний. Потом сама разберешься, как договориться и понять вторую часть тебя.

В импровизированном лагере для беженцев и погорельцев было на удивление спокойно. Сновали туда-сюда чумазые люди, рыцари и оруженосцы ордена были в полном боевом облачении и очень выгодно отличались на всеобщем фоне. Алые плащи, разумеется, были тоже вымазаны, где-то доспехи были заляпаны кровью, у кого-то отсутствовал шлем и наличествовала перевязка на голове - похоже было, что без столкновения тут не обошлось, о чем косвенно намекали развешанные по веткам горожане, среди которых примерно половину составляли стражники. Хотя, к чести последних из развешенных, среди погорельцев сновали и стражники, наводящие порядок и помогающие выжившим. В общей сложности лагерь навскидку состоял из двух-трех тысяч людей.. Старики и дети в расчет не брались. Гвалт, рев, смех.. Все это сливалось в единый голос.
К четверке всадников пристроился один из рыцарей ордена.
-Ваше Си..
-Докладывай как есть, только быстрее,- перебил маркиз, устало махнув рукой. Тут справились без него.
-После исхода из города в толпе беженцев появились мародеры.. Ну мы их развесили.. Не всех, правда, самых горячих.. Остальных древками копий привели в чувство.. Потери три копья, около полусотни гражданских.. Двое тяжело раненных. Легко раненные почти все. Командор Райк поехал до лесу, искать мэтрессу Доннигал, взял провожатым местного охотника, который говорил, будто видел ее.
Маркиз кивнул и отпустил рыцаря, который предварительно поинтересовался, не желает ли маркиз отдохнуть и все ли с ним в порядке, периодически переводя взгляд на чародейку. В общем, тут он мало чем отличался от кметов, разве что не выдавал все это столь явно.
Стена огня тем временем все стояла на месте, в лиге от лагеря беженцев.
Айван тяжело слез с коня, сдернул плащ с плеча и кинул его на землю прямо под деревом висельников. А затем уселся на него, сморщившись от того, что ноги все же подкосились.
-В свете последних событий и собранных сведений, нам нужно с одной стороны уходить отсюда как можно скорее, с другой же этим самым мы даем повод думать, что наш отъезд подтверждает написанное в этом письме..- он указал пальцем на седельную сумку, из которой целомудренно высовывался футляр с письмом.- Хотел бы я выдавить,- Айван чуть не сказал "глаза", но вовремя изменил русло своих мыслей и прознес несколько иное:
-..правду из этого шпика.. Впрочем, сомневаюсь, что письмо было единственным средством доставки информации. И весть скоро достигнет нужных ушей, а законники перевернут все с ног на голову и мы станем демонопоклонниками в глазах всех.. Большинства.
Мужчина потер ладонью грязный лоб, оставляя там четыре полосы, отличающиеся по тону от общего цвета.
-Я хочу есть,- подвел итог он, намереваясь подняться и пойти на добычу еды. Думать на пустой желудок, конечно, полезно, но глупо, особенно, когда есть возможность пустое сделать полным.

Голый оборотень вновь стал волком и, махнув хвостом на прощание, скрылся в чаще, оставляя покусанную девушку в изорванном платье одну. Точнее, наедине с его даром.

-Вы позволите немного вам помочь... Офелия?

- Я буду невероятно вам признательна, мэтресса Амаки`ир.

Немного гнусаво, сквозь платок ответила эльфийской целительнице чародейка и улыбнулась ей одними глазами. Неприкрытая бескорыстная забота в тревожном взгляде эльфки буквально завораживала привыкшую к холодной циничной расчетливости Офелию. И казалось воистину сказочным то, что по такому позорному поводу, как легкомысленно допущенное перенапряжение, изящные руки целительницы сплетают сложную длинную формулу.
«…У Ордена действительно ангел-хранитель…»

- У меня никак не выпадал случай познакомиться с вами лично, но я много наслышана о вас и о вашем таланте. А так же о том, сколько жизней спасено вами. За что я вам благодарна отдельно.

Скосившись на читающего письмо Айвана, она почти расслабилась под теплой живительной волной заклинания, умело созданного мэтрессой, но вдруг встрепенулась и закончила.

- Если вы не против, могу ли я с вами побеседовать немного позже? Когда мы будем в более спокойной обстановке без стен огня, пепелища и суеты, разумеется.

Скомканное Айваном донесение, скачка сквозь выжженый город, объезд неподвижно замершей гудящей стены огня, лагерь погорельцев, суета, плач и галдеж… все это как-то миновало внимание Офелии, заострившейся только на странности загадочного пока для нее могущества неизвестного мага.

«… Так не бывает. Вернее, такого я не изучала даже в теории. Однако, госпожа де Врие и мэтр де Корье не слишком раздумывали перед применением защитной сферы. Результат был им известен и вполне прогнозируем. Соответственно… »
Она досадливо поморщилась.
«… Они точно знают, кто виновник всего этого… И молчат. Потому как это внутренние дела Капитула… А мне пока еще рано знать про это, по их мнению. Черт!...»

Ее размышления были прерваны присоединившимся к ним орденским рыцарем, который стал докладывать  о текущей ситуации. А ситуация, в свете последних событий, выглядела просто из рук вон. Алые плащи уже успели стать самыми заметными фигурами  в этом пожарище. Суровое наведение жесткого порядка и быстрая казнь мародеров были безусловно нужны… Однако, теперь все зависело от того, как это будет интерпретировано и в какой мере сфальсифицировано местными властями.
Политика усердно догоняла Айвана и норовила извозить его репутацию в грязи ничуть не хуже, чем сейчас выглядел он сам.

Всадники расположились на привал в «приятной» компании самых смекалистых из стражи города, но оказавшихся недостаточно ловкими чтобы не попасться, развешанной на сучьях.
Офелия немедленно и очень старательно занялась отряхиванием, чисткой и элементарным приведением в порядок себя и своего наряда. Пепел успел припорошить ее разноцветный пажеский дублет, осесть на тонких замшевых перчатках, и даже сделал пышное белоснежное перо цапли, украшающей берет, противно серым. Про ужасно испачканные сапожки даже говорить не стоило.

Достав из седельной сумки небольшое зеркальце, она деловито осмотрела лицо, слушая речь магистра.
- Айван… я посоветовала бы уезжать отсюда как можно быстрее. А в какую сторону – решать уже по мере удаления, потому как станем мы демонопоклонниками или нет, будет решать вон тот, бегущий сюда со всех ног боров с характерной цепью, по недоразумению высших сил ставший войтом этого городишки. Возможно то, что с ним стража и толстенькие прихвостни  – просто совпадение. А бежит он сюда, чтобы выразить свою безмерную благодарность и пригласить на изысканный ужин.

Она немного помедлила и торопливо убрала зеркальце обратно.

- Поэтому не уходи пока за едой… пожалуйста.

С толпы бесцельно слоняющихся людей, внезапно лишившихся родных, своих домов и всего нажитого, вполне могло статься начать активно и с большой охоткой искать виновных в своих бедах.
А на виновную очень кстати начала походить одна глупенькая, растратившая свои силы рыжая чародейка.
И рыцари в алых плащах, обокравшие городскую казну, выгнавшие всех из города и шустро спалившие его.
Всего один правильно брошенный клич и дикая неуправляемая толпа с ревом побежит рвать и крушить.
Слишком хорошая возможность для провокации и кровавой расправы.

Рыцари ведь не будут безропотно сдаваться...