Кожа ботинка была сухая, потрескавшаяся от длительной носки и небрежного хранения.  Она с ощутимым трудом прокалывалась толстой кривой иглой, но казавшийся поначалу прочным шов уже через пару стежков разлезался прямо в руках от малейшего, даже неосторожного, усилия, оставляя на краях рваные лохмотья. Ботинок настойчиво «просил есть», все усилия последнего часа привели только к увеличению его «аппетитов». Ден вздохнул. Пусть погода позволяет пренебречь модой, но оборванец в плохих ботинках все же выглядит солиднее оборванца вообще босого. Не говоря уже о риске проткнуть ногу, неудачно наступив на отходы жизнедеятельности сильного и здорового организма, которым являлся любой человеческий город. Будь он неладен.
Очередная попытка проколоть жесткую кожу окончилась печально. Загнав иглу в собственную руку почти наполовину, Ден выругался и резко запустил ботинком в стену близлежащего дома, вспугнув проходившую мимо кошку и отбив солидный кусок и без того облупившейся побелки. Придирчиво осмотрев выступившую на ладони каплю крови, вампир слизнул ее, смотал нить на иголку, саму иголку завернул в кусок ткани и кинул в заплечную торбу, жалкий заменитель потерянной в замке Гратте сумки. Подвернув ногу, он придирчиво осмотрел второй ботинок, поковырял пальцем дырки в подошве, после чего стянул и его тоже. И снова предмет обуви отправился в полет, на сей раз чуть более длительный, до ближайшей помойки. Не долетел. Вновь пережившая стресс кошка  недовольно обернулась на вампира, потом проводила взглядом упорхнувших воробьев и, запрыгнув на перила и встав на задние лапы, дотянулась до привязанного неизвестно зачем (постучать же можно!) колокольчика возле двери. Махнув лапой раз или два, кошка спрыгнула на землю, терпеливо дожидаясь, когда же ее все-таки пустят. На этот раз, в качестве разнообразия, ожидание живого и мыслящего существа было вознаграждено.
Странно, что его не стащили еще, - подумал Ден, натягивая шляпу на лоб и глядя на колокольчик. – Кому могла прийти в голову такая дурацкая идея?
На улице было тепло. Даже жарко, но к жаре вампир относился спокойно – перепады температуры с каждым годом волновали его все меньше и меньше. Жара была хорошей причиной носить значительно меньше одежды, например, обходиться без куртки. Впрочем, вампир бы предпочел, чтоб куртка у него все-таки была. Любил он свою куртку. Это была красива, почти новая, купленная совсем недавно куртка. Куртка хорошего, можно даже сказать, отличного качества. Как и вся оставшаяся в замке Гратте одежда. Как и ножи. И лекарства. И записи.
Все-таки рано Ден выбросил ботинок. Теперь снова так и хотелось чем-нибудь швырнуть.
Выглядел вампир теперь далеко не так представительно. Застиранная рубашка была значительно свободнее, чем нужно. Короткие штаны с тремя странными косыми швами на колене, украшенными плохо отстиравшимися пятнами, тоже были великоваты, но уже не настолько. Темно-синий некогда, а теперь почти черный выцветший жилет тоже болтался на Дене, как на пугале, на которое пожалели соломы. А теперь еще и ботинок нет. Единственное, чем вампир отличался от совсем уже бестолковых оборванцев – волосы, выбивавшиеся из-под шляпы, были чистыми. А вся остальная одежда… нет, на вид-то она была относительно чистой. Она пахла. Пахла людьми, причем сразу разными. Уже слабо, да. Человек этого, может, и не заметил бы…
Ден замечал. И кошки замечали. Точнее – не замечали. На какое-то время для кошек и собак Денкрау тоже становился обычным голодранцем. Одним из многих.
Как когда-то давным-давно, он сидел на бочке в тени, но уже не прячась от солнца, а так, по привычке. Многое было передумано. Многое было пережито. Ден уже даже почти не думал, где Медея, что случилось с Хартусом. Хартус их бросил, факт. Медея… кажется, успела спастись.
Ден очень хотел на это надеяться. Чувство вины изредка неприятно и ощутимо кололо. Может, надо было приложить больше усилий. Найти их.
Или хотя бы Медею.
Отбросив дурные мысли почти так же, как отбросил ботинки, Ден спрыгнул с бочки, поправил торбу, чтоб не мешалась, и пошел по городу, думая, чем тут вообще можно поживиться и не стоит ли в самом деле пройтись по трактирам. Вдруг кто-либо из его бывших спутников останавливался там? Могло же и такое случиться.

Проснувшийся город жил своей жизнью. Значительно больше деревни, значительно меньше столицы, он являл собой нечто среднее, одновременно продвинутое и провинциальное. Солнце, прогнавшее своими лучами ночную прохладу, радостно сияло, и, несмотря от его преувеличенной "радости" глаза начинали болеть и слезиться, настроение вампира, скорее привыкшего к человеческому жилью, чем к темноте и прохладе родного дома, более напоминающего заброшенный каменный склеп, поднималось. Частично спасала привычка держаться тени, частично - шляпа, прикрывающая лицо от прямых солнечных лучей.
Люди жили своей жизнью. Обилие звуков, запахов, движения - как это все было просто и привычно, намного лучше той чертовщины, с которой приходилось временами сталкиваться. Почему-то даже слишком часто приходилось, надо сказать. То ли мир быстрыми темпами катился черт его знает куда, готовясь к очередному катаклизму вроде Сопряжения Сфер, то ли это была судьба, от которой сбежать не удастся, стань ты хоть отшельником в далеких горах или уйди в Махакам к краснолюдам, которые хоть чужих и не охотно принимают, но и своих, если ты своим станешь, не сдают.
Город шумел. Парочка трактиров, попавшихся на пути, уменьшили и без того скромные сбережения Дена на несколько монет, так и не обогатив приятными новостями. Заспанные трактирщики отвечали одинаково: не видел, не знаю, не было. Или было, но совсем не то. Пожимая плечами, трактирщики прятали деньги под прилавок и советовали спросить где-то еще.
Это-то было понятно и без их советов.
Жителей на улицах становилось все больше. Несколько нарядных женщин в платьях, выдававших их сельское происхождение, шли небольшой процессией, неся перед собой украшенное лентами нечто, напоминающее колесико на длинной палке. Судя по их пению, намечалась свадьба. Присмотревшись, Ден заметил идущих чуть дальше мужчин и парочку явно участвующих в событиях детей. Старый булочник, раскладывающий свой товар, провел из взглядом и улыбнулся.
- Смотреть будешь, или купишь чего? - спросил он наконец у вампира, заинтересованного больше запахом еды, чем пением и всеобщим праздником. Того долго уговаривать не пришлось. Чтоб купить пару булочек, Ден выгреб остатки мелочи. О деньгах он уже не волновался. Если придется наворовать еще, значит, придется. Потому как разве у него оставался выбор?
Заворачивая одну из покупок в ткань, Ден снова обернулся на процессию, но его внимание привлекла уже другая фигура. Поначалу Денкрау даже было решил, что этот человек тоже участвует в свадьбе, но сразу же понял ошибочность своего предположения. Человек был совсем не так одет, как требуется для свадьбы. И у него было...
У него было удивительно знакомое лицо.
- Вот... - закинув еду в сумку, вампир выругался, надвинул шляпу посильнее, и уже было собрался тихо убраться с улицы, как понял, что поздно. Его заметили.
И что теперь? - вампир с досадой поморщился. - Не отвянет же. Прицепится, как пиявка.
Поправив сумку на плече, Ден махнул "старому знакомому" рукой, мол, и я тебя вижу, и пошел по улице в другую сторону, то и дело оглядываясь.
Ну-ка, и что ты сделаешь?

Когда ты делаешь какую-то глупость, ты думаешь, что, в принципе, готов к последствиям. Когда ты делаешь какую-то глупость, ты обычно даже не понимаешь, что это глупость.
Осознание приходит позже.
- Черт…
Барон и правда вынырнул, как черт из табакерки. Ден даже не успел удивиться, как смог его прозевать, ведь он думал, что тот скрылся дальше, в другом переулке или даже в дверях одного из домов.
- Не дергайся, целее будешь. А не то стражу кликну, - пригрозил барон, и шею кольнуло что-то острое. Глянув вниз, вампир поначалу даже и не понял, что это – большую часть предмета закрывала рука напавшего. Разбираться и присматриваться было некогда – Мерхольду приспичило поговорить. К счастью еще, что он не стал сразу созывать зевак и стражу, а решил перенести разговор дальше, в более уединенное место. Ден, правда, не отказываясь от самого разговора, с большей охотой провел бы его, стоя за высокой решетчатой железной оградой, отделяющей его от барона. К сожалению, между ними сейчас было совсем другое железо.
- Узнаю семейные традиции, - слегка усмехнулся вампир в ответ на вопросы, глянув Мерхольду в глаза. – Ваш родич вообще предложил мне поговорить в камере пыток. Тогда я как никогда был настроен всё объяснять и разговаривать. Можете себе представить, какое было разочарование.
Осторожно вздохнув, - почему-то кроме страха внутри рождалась злость, и оба этих чувства Ден пытался скрыть, как вообще возможно, а то и подавить, - вампир внес предложение, от которого нельзя отказаться и от которого, он подозревал, бывший спаситель все-таки откажется:
- Почему бы вам, барон, не опустить оружие и не спросить нормально? Я на вас хоть раз пытался напасть?
Сдерживаемый страх застыл на краю сознания и ждал своего часа. Но вампир все еще на что-то надеялся. Однажды он уже попадал в подобную ситуацию, и все еще жив. Правда, привыкнуть к такому все равно тяжело.

Смело.
Вопреки ожиданиям вампира, барон Мерхольд Эбергсдорф действительно убрал оружие и отступил на пару шагов. Ден зацепился взглядом за его руку, глаза вампира расширились от удивления, а потом снова чуть прищурились - он опознал свой ланцет. Тем не менее, бросаться вперед и отбирать свою собственность он не стал. Оказавшись на некотором расстоянии от барона, Денкрау вздохнул свободнее и непроизвольно потер шею, словно желая убедиться, что и в самом деле ничего уже не мешает и не угрожает. Теперь бы еще решетку сюда поставить, вообще хорошо будет. Мерхольда он опасался и, собственно, имел к этому все основания, несмотря даже на последний, так удививший его поступок.
- А я уже начал было думать, что это вы, барон, меня преследуете, - хмыкнул Денкрау. - Встреча в Настроге была случайной, в Гратте вы прибыли позже. В Хочебуже... если вам показалось, что я вас преследую, то что ж, доля истины в этом есть. Когда я понял, что это вы... в общем, нам действительно надо было поговорить.
Он чуть-чуть с досадой сморщил нос, непроизвольно отступив на полшага назад. Барон его одновременно и заинтересовал, и пугал. Сложно забыть, что именно из-за этого человека тебя чуть не убили, но в то же время сейчас он реагировал как-то относительно спокойно.
- Что до замка... - продолжил Денкрау пояснения. - То я там искал Хартуса. Он наемник и  в некотором роде специалист по аномальным вещам. В основном по низшим вампирам, ну, знаете, альпы, фледеры, носфераты.... - вампир испытывающе глядел на барона Эбергсдорфа, пытаясь понять, знакомы ли ему эти названия. - Создает здоровую конкуренцию ведьмакам. В этот раз, правда, промашка получилась. Ни он, ни я не успели разобраться, что это за призраки были и вообще что к чему. Нам чуть-чуть помешали. Ну, некоторые люди. Интересно, кто бы это мог быть? - понимая, что дальнейший разговор в таком тоне не приведет к примирению, Ден попытался взять себя в руки и перестать говорить с такой иронией.
- Ну да понимаю, трудные времена, призраки, то-сё, а тут еще и мы. Как бы то ни было, Хартуса я потерял. Слышал, он освободился? - это скорее был вопрос, а не утверждение. - Если здесь и есть кто-то из наших, я о том не знаю. А что до того, как мне удалось бежать... зачем мне рассказывать об этом? Тем более вам? Вдруг мне еще пригодится этот способ. Кстати, может, вернете мне ланцет? Я и без того по вашей милости потерял немало хороших вещей.
Вампир с некоторой опаской продолжал смотреть на Мерхольда. Он вполне допускал, что с того станется даже запустить ланцетом ему в глаз или выкинуть какой другой подобный трюк, и был готов к такому повороту событий. Ну, по крайней мере, думал, что готов.

Барон сузив веки пристально следил за вампиром, ожидая, что тот в любую секунду бросится на него. Он вспомнил о смерти четверых обескровленных разведчиков и начал понимать почему они погибли. Худой, если не сказать щуплый паренек, ну никак не вызывал чувство опасности, скорее всего это-то и сгубило тех парней в Настроге, они были слишком самоуверенны, а значит и расслабленны, помножить все это на скорость с которой мог двигаться упырь и результат на лицо. Оставалось загадкой лишь причина того инцидента. По версии вампира это была попытка ограбления, а по выпитым досуха трупам – охота на людей.
- Наглости тебе не занимать, - ухмыльнулся Мерхольд, на просьбу вернуть хирургический инструмент, уверенный в то, что этот вот бесенок применяет его совсем не в лечебных целях.
- И врешь ты складно. Только вот кое что не сходится… - не закончил фразу солдат, как его прервали наглым образом выливая помои из окна. Благо на реакцию воин не жаловался и понял о намерениях женщины, гораздо раньше чем она выплеснула содержимое помойного ведра на улицу, да и опорожнение ночных горшком таким образом не было чем-то из ряда вон выходящим для городских жителей, поэтому попадая в город всегда ожидаешь чего-то такого. Отскочив в сторону, Мерхольд ни на секунду не выпустил из виду Дена, впрочем тот, как ни странно не попытался сбежать или напасть.
Продожить мысль Мерхольду тоже не дали и даже наоборот, своим появлением незнакомец, заставил замолчать барона и внутренне приготовиться к худшему развитию сценария. Пришелец мог быть заодно с Денкрау и прийти к нему на помощь, а мог и случайно оказаться рядом, во что каэдвенец не верил, слишком уж много случайностей на промежуток времени, вплоть до самой их встречи с вампиром. Мерхольд сдвинулся в сторону, так, чтобы незнакомец и Ден находились с одной стороны и примерно на одной линии, потому что так он мог видеть обоих одновременно и в случае конфликта, те бы мешали друг другу и у него небыло бы за спиной противника.
- Кто вы? И почему подслушиваете наш разговор?  – Задал рыцарь закономерный вопрос.

Отредактировано Мерхольд (2014-01-31 00:31:51)

Пришелец вел себя спокойно и враждебных намерений пока не проявлял, что впрочем, не являлось показателем его истинных помыслов. Незнакомец представился, и его имя оказалось прочно связано с названием злополучного замка, что еще больше насторожило барона. Эбергсдорф не торопился со словами и выводами, да и бросаться в дружеские объятия он тоже не спешил. Зато мальчишка оказался многословен и остр на язык, пытаясь каждым словом уколоть, оскорбить, разозлить и вывести воина из душевного равновесия, что впрочем, было сложно сделать, так как тот умел держать себя в руках и научился не реагировать на провокации. Всего за несколько мгновений Денкару выболтал всю конфиденциальную информацию первому встречному. Теперь Мерхольд начал понимать, какой олух и простофиля этот паренек, который не так давно с такой же легкостью открылся ему в природе своего происхождения.
- Какой идиот, и как ты еще до сих пор живой? – мысленно выругал вампира солдат.
Переложив за спиной ланцет в другую руку, он с расслабленным видом шагнул навстречу незнакомцу и вампиру, как бы принимая предложение посидеть в кабаке за кружкой пива, и резко дал подзатыльник разговорчивому упырю, дабы прервать его словесный понос, пока тот не наговорил еще каких-нибудь глупостей вплоть до признания своего демонического происхождения.
- Замолкни, болтун, - приказным тоном, оборвал он мальчишку, бросив на него сердитый взгляд.
- И как давно вы бывали в замке милсдарь Рэндал? – поинтересовался барон у мужчины, не спеша идти куда-либо, пока он не убедится в мирных намерениях этого Рэндала, да и Денкрау тоже.

Удивительно, но на подзатыльник паренек среагировал довольно сдержанно, видимо поняв, что получил его заслуженно, во всяком случае, он не бросился в драку, как ожидал барон и не получил нож в брюхо при самообороне. Мерхольд с досадой отметил реакцию Рэндала на болтовню парнишки, но было уже поздно, как говорят: «Слово не воробей, выскочит не поймаешь», и барону осталось лишь констатировать, что тот теперь предупрежден, а следовательно вооружен. Склонив немного голову в знак благодарности, и приложив правую руку к груди, он сдержанно принял предложение посетить означенную таверну: «Я обязательно навещу вас милостивый государь.» и сделав паузу, добавил: «Что же касается моего ночлега, то я присмотрел таверну «Хромая лошадь», не моргнув глазом, соврал каэдвенец.
Денкрау отошел в сторону с обиженным видом и подпер стену, не спеша воспользоваться возможностью удрать вместе с Рэндалом, что могло свидетельствовать как о его смелости и самонадеянности, так и непроходимой тупости и неспособности делать выводы, а может он просто хотел поговорить и поставить точки над i.  Рэндал, поняв, что разговор окончен, удалился восвояси, оставив наедине давешних собеседников.
- Почему ты не ушел с ним? – задал вопрос Мерхольд.
- Почему соврал тогда в Настроге, я не спрашиваю, обескровленные тобой трупы говорят сами за себя, - обвинительным тоном произнес солдат негромко.

Провокация подействовала, Мерхольд попал прямо в болевую точку вампира, и тот вышел из психологического равновесия, начиная злиться и говорить то, что у него накипело в душе, изливая все без разбору. Барон слушал не перебивая, пытаясь выудить из словесного потока крупицы истины и блики фальши. Чем больше слушал каэдвенец вампира, тем больше видел в нем затравленного зверька, который по своей открытости, или неопытности, постоянно попадает в переплет. Вся эта горячая речь, была всего лишь защитной реакцией, мальчишки. Мерхольду стало жаль парня, но тот не был человеком, более того был очень опасным существом. Имел ли воин право убивать его? Хотел ли он его смерти? Как человек, он должен был остерегать других людей от опасности, но как тот же человек, он имел сострадание к слабым духом, а перед ним был отчаявшийся паренек, усталый от преследования.
Барон дослушал гневную отповедь и спокойно ответил: «Твоя болтовня заслуживает хорошей порки. Этот Рэндал знает о событиях в замке, а теперь он считает, что мы с тобой заодно. Не лучше всего убить тебя прямо сейчас, чтобы он так не думал?», задал он риторический вопрос наполненный сарказмом.
- Уходи. И лучше не попадайся мне на пути. В другой раз я могу не быть таким добрым. – кивнул он в сторону главной улицы.
- Добрый совет, держи язык за зубами, целее будешь, - от чистого сердца посоветовал он Денкрау пересмотреть политику переговоров с незнакомцами.

Парень злобно отреагировал на слова Мерхольда и, отпустив нечто вроде проклятия, направился к выходу из переулка, сверкая голыми пятками. Барон лишь усмехнулся ему вслед, пряча ланцет в рукав, и пошел за Деном, держась на приличном расстоянии от вампира. Выйдя на оживленную улицу, он еще некоторое время следовал за парнем, оставаясь незамеченным, но поняв, что тот скитается без особой цели, повернул в другую сторону, вспомнив о деле по которому еще недавно шел. Мрачные мысли с новой силой навалились на него и вскоре солдат уже забыл о неприятной встрече. Сориентировавшись на месте, барон двинулся навстречу судьбе, подталкиваемый желанием избавится от странных снов и сомнамбулизма. После встречи с магом, следовало зайти к Рэндалу. Следовало ли? Тот еще вопрос, но Мерхольд предпочел сосредоточиться на текущих проблемах.

Богатый дом в почетном районе города, необходимый колдовской антураж, призванный напустить таинственности, все это призвано свидетельствовать о значимости и величии мэтра Монферата. Мерхольд привык к спесивым и высокомерным господам, коих было несметное количество в этом мире, каждый мало-мальски возвысившийся над другим, спешил подчеркнуть своё превосходство, кичась и надуваясь, как индюк. Зачастую эти «надутые индюки» на поверку оказывались непроходимыми тупицами, или никчемными трусливыми людишками, прячущимися за государственную машину, другие были пауками плетущими свои гнусные интриги за спинами тех, кому клянутся в верности. Всех их объединяло одно качество, они были эгоистами и на первое место ставили свое благосостояние, за редкими исключениями, но таких были единицы, и повсеместная среда эгоистов их отторгала, уничтожая, или поглощая. Каэдвенцу предстояло выяснить, к кому ему приходится обращаться, не окажется ли всемогущий чародей обыкновенным шарлатаном, вытягивающим деньги из богатых напыщенных тупиц. Возможность узнать о маге представилась, как только он попал в приемную волшебника, там перед дверью сидел стражник.
- Стражник? Интересно, чего боятся могущественному чародею? – мелькнула мысль в голове Эбергсдорфа, которому показалось это подозрительным.
Человек охраняющий дверь насторожился при виде вошедшего воина, и Мерхольд поспешил успокоить его добродушной улыбкой.
- Приветствую тебя, брат. Да снизойдет на тебя благодать вечного огня,- сложив на груди руки, поприветствовал охранника барон, сходу начавшего свое представление. Возможно, в Мерхольде пропадал актер, так или иначе, в последнее время ему все чаще приходилось выдавать себя за кого-то другого. Солдат решил припугнуть охранника, надавив на его религиозные чувства, напомнив тому о кострах святой церкви, на которых сжигали еретиков и ведьм, вместе с их помощниками. Продолжая улыбаться Мерхольд подошел вплотную к стражнику, опустив на его плечо руку и пристально глядя в глаза, он по отечески тихо сказал: «Орден святого огня не забывает своих детей помогающих ему в расследовании преступных замыслов, даруя им свою защиту и благодать». Сделав многозначительную паузу, чтобы сказанные слова прочно усвоились в голове слушателя, Мерхольд продолжил: «Но может и наказать заблудших во тьме ереси, очистив их души святым огнем», при этом он сжал плечо стражника, а в голосе зазвучали металлические нотки.
Решив, что достаточно обработал сознание своей жертвы, Мерхольд не давая опомниться, задал вопрос: «Спаси свою душу, брат, поведай  о своем хозяине всю правду».

Страх, одно из древнейших чувств сопровождающих человека с момента его появления, таящееся в глубинах сознания, чувство, граничащее с инстинктом самосохранения так тесно, что иногда они связаны неразрывно. Страх усилен тем, что людская злоба и коварство не знают границ, обуреваемые страстями, одни без устали ущемляют других, все сильнее запугивая, пока последние не уподобляются тупым животным, ждущим, когда придет их черед быть забитыми на бойне. Мерхольд слишком часто видел страх в глазах окружающих, страх дремал в их мозгах, или буйствовал, хватая своей костлявой рукой, за пересохшее горло, не давая вздохнуть свободно. Как и ожидалось, буффонада барона удалась на славу, страх сделал свое дело и сейчас, страж не желал быть причастным к колдовству, этому дому, к церкви, к огню, и даже к своей службе, которая волею судьбы привела его сюда, в его голове явно прослеживалась одна мысль: «Кто угодно, только не я».
Поняв, что его замысел сработал, Мерхольд поспешил развить успех, дабы не дать своей жертве придти в себя и начать соображать.
- Твоя помощь будет учтена, брат. – с улыбкой сказал псевдомонах.
- Значит, ты подтверждаешь, что он колдует? Сам видел? Можешь доказать? – уже без улыбки поинтересовался каэдвенец.
- Орден не поощряет ложь и лжесвидетелей, - прозрачно намекнул гость, приподняв одну бровь, отчего его лицо приняло еще более устрашающее выражение.
Балансирование на краю пропасти, по мнению барона должно было заставить говорить несчастного солдата.
- Какие люди приходят? Зажиточные? Бедные? Колдует ли он безвозмездно? А если нет, то какую плату берет? Что за звуки ты слышал? – осыпал Мерхольд новыми вопросами стражника.
- У колдуна есть сообщники? – поинтересовался воин напоследок.