Всё вокруг было белым. Небо заволокло белыми облаками, на белый снег падали белые снежинки, белый свет беспрепятственно проникал сквозь прозрачное стекло западной стены и отражался от белых стен. На деревянном белом столе покоилась белая, идеально чистая скатерть, на которой только что расставили белую же посуду.
Януш поправил неровно лежащую вилку - теперь она образовывала две параллельные прямые с ножом. Ну и погода. В старом камине, единственной уютной детали интерьера, потрескивал огонь, и благодаря этому (да ещё и системе отопления) в комнате было даже жарко, но допплер, глядя на снег за окнами, невольно поёжился и попытался натянуть ещё больше рукава своего свитера. Его ступни тонули в сером ворсе ковра: дома он любил ходить босиком. Уже два года как Организация по вопросам малых рас не могла выделить допплеру личность для полной социализации. Выходя из дома, Януш всегда чувствовал себя не в своей тарелке, хотя немногочисленное население Олдбриджа и успело привыкнуть к нему.
Индейка была уже готова, но он не отважился доставать блюдо из духовки, только выключил её. Затем мимик приподнял край салфетки, накрывавшей тарелку, и взглянул под неё. Печенье ещё не остыло и источало пряный и сладковатый аромат корицы. Нынешний ужин выходил у него на удивление неподгоревшим. Януш взял большую салатницу, до краёв заполненную салатом с горошком, и отнёс её в комнату. Через несколько минут вернулся и забрал чашу с пуншем и стеклянный ковшик. Чаша нашла своё место на журнальном столике перед диваном, рядом был аккуратно положен ковшик.
Януш взглянул на часы. Они скоро придут, если их не задержит снегопад.
Он сел за обеденный стол, сложил руки перед собой и стал ждать.

Он подскочил. Звонок был одной из тех немногих вещей, которые остались неизменными с лета, когда часть дома полностью перестроили. На скатах крыши с северной и восточной стороны были установлены солнечные панели, а стекло почти заменило западную стену на первом этаже. Дверь на террасу, выполненную в минималистическом духе, также была стеклянной, тогда как фасад дома со стороны дороги нисколько не изменился. Старый дом угнетал Януша, хотя и нравился многим его знакомым. Теперь внутри всё было по-другому: белые стены, чёрные ламинированные полы, ковры с густым ворсом, кожаная мебель, симфония стекла и алюминия. Только кухня оказалась не тронута, а вместе с ней ещё несколько комнат на восточной стороне и чердак. Окружавшие дом старые деревья и кусты розмарина также оставались на своих местах. Таким образом, дом мимика представлял своеобразный симбиоз старого и нового стилей.
Мягкие тапочки зашаркали по полу.
- Иду-иду!
Чёрный лабрадор, уже сидел у самой двери и весело вилял хвостом.
- Бисквит, отойди.
Допплер открыл дверь и попятился назад, впуская гостя.
- О, вы так рано. Доброго вечера.
Он хотел бы уже закрыть дверь, от которой веяло холодом, но не все приветственные ритуалы совершились. Бисквит поднялся на задние лапы, а передние опустил на плечи не успевшего войти гостя и пытался теперь облизать его лицо, не переставая махать хвостом.
- Бисквит, перестань. Прошу, проходите.

"История Темерии" в двух томах (одной книгой) опять пропустила свой поворот. Да уж, в межпространственных коридорах так легко было заблудиться! Впрочем, учитывая то, что пропускала она нужный поворот уже тридцать четыре раза, в скором времени пространство (а, может быть, и время в придачу) должно было сделать очередной крюк и предоставить ей новую возможность благополучно пропустить поворот. Трудно оказаться в нужном месте и в нужное время, если - особенно если, - ты книга. Но "История Темерии" в двух тома (одной книгой) была очень старательной книгой. "Gate 01", "Gate 38", "Gate 42", "Gate 9A" - все эти двери не подходили ей. Отвлекшись от выслеживания правильного номера, она взглянула вперёд и увидела себя, обернувшуюся посмотреть себе вслед, после чего проделала то же самое, и обнаружила позади себя такую же книгу. Затем она вновь посмотрела вперёд и увидела всю ту же себя, сворачивающую к двери, над которой висела табличка "Gate A5". Но это была не та дверь!

Путешествие по межпространственным коридорам может составить у вас не совсем верное впечатление. Например, вам может казаться, что вы движетесь неспешно и равномерно. Не обольщайтесь, скорее всего вы уже превысили звуковой барьер. Да, межпространственные коридоры ещё те штучки!

"История Темерии" в двух томах (одной книгой) хоть и не достигла скорости звука, разогналась прилично. Однако полёт её был не долог. Только вырвавшись из вязкой межпространственной реальности, книга в мгновение преодолела метр прихожей и столкнулась с головой старого сквайра. Удар был достаточно сильным, чтобы у человека, а тем более пожилого потемнело в глазах. Несчастный джентльмен обмяк и вяло упёрся о дверной косяк.
- Божечки!