Джим пулей вылетел из каюты и облегчённо вздохнул, но тут же закашлялся. Воздух на палубе был пропитан морской водой и кровью. Тот пират заставил его здорово смутиться. С одной стороны, ему редко кто уделял внимание, с другой, тот парень, пусть и молодой. выглядел угрожающе. Натерпемся же мы ещё от него, точно натерпемся. Джим был рад,что им удалось выкрутиться из сложившегося положения. Всё-таки был прав старик, когда говорил, что всегда выберешься из кувшина, если хорошенько поработаешь лапками. Однако же, присутствие пленника его тяготило. Не кончится всё это добром.
Помогать раненным хоть и было в какой-то мере почётно и вообще доброе оно дело, но эта работа казалась ему непосильной. Боялся он прежде всего своей трусости и не был уверен в крепости своего желудка. И психики. Поэтому Джим, оказавшись свободным и никому не нужным, здорово задумался о том, чем бы заняться. Нет, это слишком лицемерно, но... всё-таки
Недолго он, потерянный, бродил по палубе. В конце концов его ноги привели его к камбузу. Услышав оттуда какой-то шум он прильнул к косяку двери в надежде разобрать в нём хоть что-то. Дверь распахнулась так резко и неожиданно, что Джим чудом успел отскочить от неё. Выбежавшим из камбуза морякам не было до него никакого дела, и они, не удостоив юнгу даже взглядом, как шальные понеслись по палубе. Чего это они? Странные, ведь всё же пока закончилось. Джим заглянул в дверной проём и заметил эльфа, склонившегося над телом кока. Для паренька эльфы всегда были чем-то загадочным, словно вышедшим из сказки и чрезвычайно увлекательным. Как путешествие, обещанное летним полднем.
- Вам помочь? - поинтересовался он и тут же подскочил к эльфу.

Если вы не против, мистер Флаерти. Когда дело касалось бесед, Чарлз всегда был не против. Но то, что происходило сейчас, на беседу походило мало. По крайней мере, на ту беседу, которой он ожидал.
- С-с-с-тойте!
Ему с трудом удалось перекричать капитана "Ласточки". Для пущей убедительности он топнул ногой. Учёный стоял, сжимая в руках зонт, и исподлобья смотрел на Ретернеда.
- Вы не можете так поступать. Да, он пират, - Чарлз перешёл уже на более спокойный тон, но было видно, то он задет и нервничает. - Да, возможно, даже вполне возможно, что он убил множество людей или послал на смерть множество людей... и-или по его наущению было убито много людей. Но!
Чарлз в задумчивости облизал губы.
- Но... Он же человек. Меня всегда поражало то, что вы, люди, относитесь друг другу похуже последних чудовищ. Ничто! Я повторю ничто не должно менять того, что человек, сидящий перед вами - человек! - он указал пальцем на Меинхарда.
Учёный опустил голову и опёрся на зонтик.
- И, потому как он человек, я не разрешаю вам, благородный капитан, так с ним обращаться.
Он вновь поднял на Ретернеда свои глаза, в которых читался немой вопрос. До какой степени вы позволите себе упасть?

- Человек? - Рет зловеще ухмыльнулся? - Человек?
Еще один круг по каюте, с заложенными за спину руками, еще один виток мыслей, еще один повод для раздумий...
- Человек, мистер Флаерти, человек - это хищник, волк научившийся не бояться огня, зверь познавший изощренные методы убийства... Человек, это не более чем существо... Важна личность человека, его нутро, а оно у всех разное. И пускай, то что я совершаю сейчас - зло! Но из двух зол, следует выбрать меньшее. Если совершить маленькое зло, и отправить к морскому дьяволу этого пирата, со всей его шайкой, то мы предотвратим большее зло! - Внезапно выкрикнул Рет, нисколько не стараясь успокоиться. В висках звенело от звука собственного голоса, и окружабщие смогли бы заметить, как его лицо покрыла мертвенная бледность. Сказывалась потеря крови, и налицо был нервный срыв.
Тряхнув головой, Ретернед пришел в себя, и снова взглянул на пленника, на его лицо, до омерзения пиратское, на его глаза, полные, как ему казалось - ненависти.
- В Зеррикании, - начал говорить капитан, зайдя за спину пленника, - Я научился изумительному способу заставить людей говорить. Для этого мне потребуется лишь острый клинок, и несколько минут. Но за эти минуты, ты захочешь умереть Фортрейн, поверь мне. - голос капитана звучал бесстрастно и холодно, - Лучше расскажи все сам. Ты же не хочешь, чтобы Мистер Флаерти расстроился, верно?
Специально шумя, Рет открыл ящик стола, позади себя, и извлек оттуда тонкий, остро отточенный стилет, которым он пользовался для вскрывания пакетов. Сталь тонко зазвенела, попав к капитану в руки.
- У тебя есть минута на раздумье, пират.

Помогать эльфу было намного интереснее, чем помогать учёному. Последний пусть и был первым учёным в пока короткой жизни Джима, зато эльф был первым нелюдем. В детях и отроках нередко замечается одно из двух: либо неприятие ко всему чуждому и отличающемуся, что есть отражение многовековой человеческой глупости и что выражается всегда безмерной детской жестокоcтью, которую сами дети ещё не понимают, либо же страстная тяга ко всему новому и неизведанному, что по сути есть бесконечное стремление человека, а особенно ребёнка, к познанию мира. Джим был просто счастлив помогать эльфу, ему хотелось произвести на него приятное впечатление и... возможно... в будущем... ну, что за смелая мысль?... стать ему другом?
Найти что-либо в таком беспорядке представлялось маловозможным, но юнга не сдавался. Моряки не успели опустошить все запасы рома благодаря скупости кока и благодаря бездонности их, запасов. В результате, здорово пропылившись и затратив на поиски добрую четверть часа, Джим всё-таки вызволил на свет уже откупоренную, но полную больше половины, бутылку. Радостно сияя он представил её эльфу.
- Держите, - он немного замялся. - Извините, это единственное, что я смог найти...

Видовые характеристики уже предполагают базовые качества личности. Мысль, конечно, смелая и, возможно, ошибочная, но в любых трудных ситуациях, когда легко потерять голову, Чарлз хватался за неё, как утопающий за соломинку. Или это была не его мысль? Он пытался кого-то оправдать? Доказать что-то себе. Настоящему себе.
- Человек не хищник, он всеяден. И потому способен на зло и на благо в равной мере. Только он сам выбирает себе рацион. И нельзя прикрываться меньшим-большим злом, творя злодеяния.
Он думал, что мораль часто всего лишь ширма, прикрывающая глупость и неприязнь.
- Творя зло, пусть даже это мстительный огонь или что-то в таком роде, пусть даже это спасёт мнимые миллионы, пусть даже это справедливое наказание, мы не избавимся от зла. Вы убьёте этого пирата, вы убьёте множество других пиратов, но вы не убьёте зло. Вы убьёте всего лишь людей! Прошу вас, не прикрывайтесь всеобщим благом. Человеческое общество - сложная система. Ошибочно думать, что она будет работать хорошо, если хоть один её элемент работает плохо. Добиваясь общечеловеческого счастья, мы не должны пренебрегать счастьем одного человека. И если вы сделаете сейчас то, что намереваетесь, этот один станет несчастным.
Учёный осторожно посмотрел на нож в руках капитана.
- Бросьте это, бросьте этот чёртов нож.
Ну вот, занял всю минуту чужих раздумий, Чарлз, своей болтовнёй. Ты сам-то в неё веришь?

Дверь в каюту неожиданно распахнулась и на пороге появился врач.
- Что происходит? Прошу вас, капитан, уберите нож... У нас... Договор с господами пиратами.
Капитан был отвлечён этим внезапным пришествием (а сейчас это поистине можно было сравнить с пришествием), и у Чарлза появилось достаточно возможностей для следующего манёвра. Он на удивление ловко для своей комплекции сократил расстояние между собой и Ретернедом и выбил у того из рук нож зонтиком. Лезвие со свистом пролетело в воздухе (пару раз перевернувшись) и было остановлено стеной каюты. Вошло аж до середины. Чарлз удовлетворённо вздохнул.

Отредактировано Януш (2013-08-15 09:04:44)

Зигфрид оглядел присутствующих в кают-компании. Смотрел долго и внимательно, словно стараясь проникнуть в мысли каждого. Вот коротышка Жак - один из лучших канониров на судне - морщит лоб и поглаживает усы, которыми очень гордился. Старший канонир Долговязый Шульц сидит, как изваяние, уставившись куда-то в сторону камбуза. Видать, мысли о еде вытеснили все другое. Корабельный плотник, ноги которого были столь различны по своей длине, что это было видно невооруженным взглядом, переводил взгляд с Андре на Дэира.
Сам же боцман откашлялся и заговорил:
- Вот, что, значит, я скажу. Хоть я и самый что ни на есть обыкновенный боцман, но разумею так. Капитана нашего захватили чертовы сухопутные крысы, которые, ставя паруса, могут ненароком повалить мачту, а украшая речь свою, могут ляпнуть, что, мол, их благородная "Ласточка" разрезает волны кормой... Кормой! Поэтому освободить нашего капитана нужно как только, так сразу, ибо подобные им сухопутные крысы обладаю жестокостью ничуть не меньшей, чем у своры одичалых псов, - Зига глубоко вздохнул, помолчал, проверяя эффект, произведенный его речью. - Так вот же, к чему я клоню, соколы. Сопровождать их "Ласточку" мы будем до первого удобного случая (а точнее, до острова, куда эти простаки так спешат), а там, с вашего позволения, мы отправим их утлое суденышко в самом деле рассекать волны кормой. Посему человек, что временно заменит капитана Фортрейна, должен быть всем нам хорошо знаком, и обладать он должен всеми теми качествами, чтобы перышки-то из кормы "Ласточки" повыдергивать мог основательно. И, значит, заканчивая свою объемистую речь, отдаю голос простого боцмана за квартмейстера Андре Баргу, всем вам знакомого.
Зигфрид кашлянул и сел на свое место. Находившиеся же в кают-компании одобрительно загудели, удивленные таким неожиданным красноречием боцмана.

Отредактировано Зигфрид из Цинтры (2013-08-15 09:00:16)

- Хочешь? Мамка-то тут не накажет.
Юнга отрицательно помотал головой, не смотря даже на эльфа. Когда тот начинал буравить его взглядом, Джиму становилось как-то не по себе. Он боялся показаться Йорвету неучтивым или дерзостным, главным образом потому, что эльф, пусть и восхищал его, но в то же время пугал. Хоть он был сейчас на "их" стороне, он всё равно оставался загадочным и покрытым ореолом неизвестности, что делало его опасным.
Однажды, успешно завершив трудное плвание, вся команда, несчитая тогдашнего капитана и боцмана - людей благоразумных и серьёзных, устроила весёлую пирушку в честь удачного рейда и богатого жалования. Это был тот вечер, когда Джим впервые попробовал под напором пьяных матросов что-то крепче сидра и это "что-то" ему совсем не понравилось. Джим был мальчиком неглупым и сразу понял, что стоит охмелеть, как сразу превращаешься в глупую свинью. Впрочем, его окончательный и бесповоротный отказ от алкоголя был вызван ещё и теми стыдом и смущением, которые он испытывал затем долгие недели после праздника.
Паренёк посмотрел на Йорвета, словно извиняясь за отказ. Может, он ожидал от меня другого?
- А ты намного крепче будешь некоторых здешних, beag`an wer. Что тебе не сидится в уютной каюте, не затронутой всем этим?
Юнгу смутила такая своеобразная похвала от эльфа. Причём от какого эльфа? Эльфа, который сохранил лицо - как любил выражаться один ему знакомый сквайр, - даже в таком незавидном положении, как плен, и который, уж точно, храбро сражался с пиратами и даже, возможно, унёс жизни парочки особо злобных и мерзких из них. В общем, Джим готов был возвести Йорвета в ранг особо отважных и почётных героев, а сейчас, когда его так похвалили, собирался умереть от счастья. Поэтому он немного замялся с ответом.
- Ум, ну... я был в каюте всё это время, - кажется, ему не стоило это говорить и он густо покраснел, поняв свою ошибку.
- Н-н-но! - быстро запротестовал Джим. -  Я помогал связывать того самого. Знаете, мистер Флаэрти совсем не разбирается в узлах... И, когда меня выгнали... то есть попросили уйти, да! Когда меня любезно попросили уйти, мне показалось, там в воздухе витало что-то злое... И... Я всё об этом думаю... Может,. нам стоит сходить и убедиться, что ничего такого не произошло? - мальчик с мольбой взглянул на эльфа.

Выслушав гневную речь капитана, Чарлз вздохнул. В который раз за сегодняшний день. Он слегка наклонил голову, поднёс к лицу левую руку и зажал двумя пальцами переносицу. Учёный начинал терять терпение, время уже подходило к ленчу, а он за последний час, не то что чаю, не пил даже простой воды. В такие моменты он, по своему обыкновению, скучал по небольшому домику на берегу моря и его ирисам, по его библиотеке. И зачем он тогда отыскал ту книгу?! В конце-то концов, деньги можно было найти и менее романтичным способом, не ввязываться ни в какое приключение. Он даже начинал теперь сомневаться, что милой Фанни подойдёт это грязное золото, которое, без сомнений, было омыто кровью не одного человека. Можно ли построить светлое будущее на тёмном прошлом? Этот вопрос не приходил ему прежде в голову, хотя и должен был бы быть первым, заданным им самому себе.
- Разве вы не понимаете, что этот заложник - хоть какая-то гарантия нашего спасения? Вы, может, не слышали, но - и мы были тому свидетелями, - другой человек, который, судя по всему, занимает на корабле нашего гостя не последнее место, грозился нам карами большими и малыми, если что-то произойдёт с сэром Фортрейном. Да так убедительно клялся, что я бы вам не советовал даже его чересчур связывать. И дело тут вовсе не в доблести. Мы и так находимся в незавидном положении, так зачем же ещё сильнее его усугублять и провоцировать пиратов, глумясь над их предводителем? Тем более, что вы показали себя не лучшим капитаном.
Конечно, говорить последнее вовсе не следовало, ведь Ретернед всё ещё походил на бочку с порохом и эти слова были всё равно, что зажжённая спичка. Глупый ход. Но интересно же. Что-то злое издало тихий едкий смешок.

Эльф неспешно дожевывал морковку и все никак не мог понять: откуда же взялось это странное головокружение и как так можно почувствовать зло в воздухе.   
- Лучше бы перед отплытием связал капитана. Может, нам бы и удалось отбиться от пиратов, - он припомнил, как с позором уступил в битве одному из них и его тон мгновенно поменялся. - Но теперь это не имеет значения. Былое никак не вернуть, а домыслы об упущенных возможностях - пустая трата времени.
Конечно же, можно в камбузе отдохнуть, подумать, покушать, поковырять в носу, поспать, спеть, попускать пузыри из слюней и всячески проводить время в свое удовольствие (для чего, собственно, эльф сюда и пришел), но некоторый обеспокоенный мальчуган напрочь отбил нужное для того настроение. Так что выходило, что делать тут больше не чего. Поднявшись от своего товарища по бутылке, Йорвет чуть пошатнулся и подошел к мальчишке. Шатает пол больше обычного. Буря началась?
- Если одну глупость я ему простил, то вторую уже не смогу. Тот пленник... Он остался в каюте капитана, да? Ох, если кэп будет пытать беднягу до смерти, то мы проживем не дольше, - он похлопал юнгу по плечу и ухмыльнулся. - Дени, Джейн, Джим... Beag`an wer, ты только не переживай, выполняй должное и... тогда обязательно увидишь завтра.
Эльф раскрыл дверь (благо та открывалась во внутрь) и уверенно шагнул на палубу, чуть не снеся с ног врача.
-Господин Йорвет? Вас ждут...
Он схватил Мартелла за руку и размашисто зашагал в каюту капитана, отмечая установившийся на палубе порядок.
Старпом, с окровавленной повязкой на голове и руке, бодро раздавал приказы морякам. Те уже скинули трупы за борт... то есть отдали честь павшим товарищам и пиратам, и с обычной своей добросовестностью отчищали доски от различных колоритных пятен. Лица у них были "слегка" шокированы невиданным до этого на Ласточке побоищем. Но ничего, человек существо вредное - ко всему привыкает.
Остановившись перед многострадальной дверью капитанской каюты, эльф вспомнил про доктора.
- Простите... Куда? 

Иногда случается так, что ты становишься свидетелем событий, которые должны были навсегда остаться только между двумя людьми и ни в коем случае не должны выходить за двери комнаты, в которой эти события происходили. В будущем таким вот неловким положением будут активно пользоваться различные "писатели". Например, ранний приход мужа с работы, когда его жена делила постель с их соседом, сетование на все грехи человека который "спал" на соседнем диване, лидеры преступных группировок обсуждающие новое дело в кафе, где за соседним столиком сидит мент в отставке. Пока это еще не стало обязательным клише в плохих сериалах, фильмах и книгах - в народе подобная технология часто практиковалась, и называлась она попросту: подглядеть, послушать.             
В данный момент случилось так, что Йорвет стал невольным свидетелем того, что не должно было выходить за стены капитанской каюты. Так же важно подметить то, что бедная дверь, еле-еле державшаяся на петлях, даже не пыталась утаить разговор двух господ, и, стоя так близко к ней, пропустить мимо ушей такой разговор мог бы только глухой или совсем уж замечтавшийся лентяй. Эльф услышал лишь малую часть выступления капитана, но для соответствующих выводов этого хватило.
- Сюда, ко мне, мой одноглазый, хм... Недруг.
Услышав последнее слово, разбойник недовольно сморщил нос и вопросительно посмотрел на Мартелла. Нам не нужен бунт. Нам не нужен бунт. А если все-таки попытаться? Нет! Нам не нужен бунт. А если его все-таки не будет? Может стоит попробовать?  Нам не нужен бунт. Мне не нужен бунт. Он медленно и аккуратно открыл дверь  и бесшумно прошел внутрь.
Каюта словно и не переживала никаких потрясений. К сожалению или к счастью, Йорвету не доводилось видеть её раньше, но он точно мог сказать, что с камбузом она в никакое сравнение не шла. Вот только приглядевшись к обстановке, некоторые вещи начали его настораживать.   
- Где пленник? Надеюсь, ты понимаешь, что теперь он наша единственная защита против смерти от рук пиратов. Под "наше", я имею в виду и тебя тоже, - он, прищурившись, посмотрел на Рета, наблюдая за малейшим движением его мышц. - Эта защита временная, но от того не менее полезная. Надеюсь, ты хоть это понимаешь? А то будет грустно, если Бог засветит свои внутренности другим из-за своей же глупости. - эльф сложил крестом руки на груди и оперся спиной о стену. - Кто знает, с какой скоростью меняется пиратский кодекс и их приоритеты. Надо обсудить, как быть дальше. А для того, чтобы принять правильное решение, нам нужно видеть картину в целом. Ты ведь прекрасно понимаешь к чему я веду? - он хищно ухмыльнулся, представляя себе где-то там, ничейные сокровища. 
Стилет, воткнутый в стену, немного беспокоил ушастого. Но как он успел разглядеть, луж крови в каюте не было, что внушало некоторую надежду.

- Впрочем, кто имеет что сказать мне. окромя предложения подраться и покусаться, то милости прошу!
Вампир других предложений и пожеланий не имел, посему промолчал и сидел, оперевшись локтями о столешницу, в ожидании того, когда же до старых морских волков дойдет смысл сказанного им и Баргой и они, наконец, сформируют в своих головах более-менее связанные предложения на эту тему.
Самым быстро соображающим из них оказался бывший каратель Зигфрид, что в принципе-то, не удивительно. Высшего более удивила объемистость речи, выданной Зигой.
...И, значит, заканчивая свою объемистую речь, отдаю голос простого боцмана за квартмейстера Андре Баргу, всем вам знакомого.
- Ну ты оратор, ядрена вошь... - тихо усмехнулся Упырьсан по её окончании.
Короче говоря, кандидатура Барги на пост временного капитана была выбрана единогласно, что подтверждали одобрительные офицерского состава в ответ на речь патлатого.

- А вас, Зигфрид, я попрошу остаться. И тебя, Дэир.
Собравшийся уже по своим делам Найтсан резко остановился, развернувшись на каблуках сапог.
- Верите ли вы нашей команде, джентльмены? Нет ли на нашем борту крыс и предателей, которых прямо сейчас следует отправить на дно морское в команду Дэйви Джойси? Мне не льстит проснуться с перерезанным горлом, зная, что "Чёрный сокол" уже в за тремя морями от "Ласточки".
Высший вернулся к столу и присел прямо на него подле квартмейстера, одной ногой опираясь на пол, а второй свободно болтая в воздухе.
- Кока надо пустить. Ту хрень, что он готовит, без рома жрать невозможно.
Старпом ухмыльнулся, а затем продолжил:
- Хотя мы и так без рома ничего не жрем... Ладно, если серьезно, то это моя работа, следить за тем, чтобы никто никому глотки не резал без разрешения. И думаю, ничего такого не предвещается, покуда я тут старпом. Впрочем, если у вас, господа, есть какие-то конкретные подозрения или наметки, то слушаю и обещаю разобраться. - закончил он, многозначительно похлопав по хлысту, что носил на левом бедре и который был предназначен именно для разборок такого рода, ибо в бою такое оружие может применять только извращенец. Или высший вампир...

Держи друзей близко. Врагов держи ещё ближе. Кто знает, когда наступит время, чтобы нанести удар и предотвратить беду?
Были ли враги на борту "Черного сокола"? Безусловно, были. Один или два матроса определенно могли думать иначе, чем думает капитан и его помощники. Бросить Меинхарда в беде? Оставить лысого, упыря и лохматого на корм акулам? Почему нет.
Последним делом сейчас было безропотное доверие каждому члену экипажа. Напрягая задницу каждый ты спасаешь себя от одного захода заднепроходных ублюдков.
- Значит, уверены. - Барга пережевал собственные мысли на вкус. Едва не плюнул. - Не стоит терять бдительности - одна крыса способна испортить три мешка с зерном и поставить всю команду перед угрозой. А я не хочу возвращать корабль его владельцу в хреновом состоянии. Поэтому держим ухо в остро.
Квартирмейстер поднялся,  ясно давая понять, что разговор окончен.
Ласточки. Соколы. Соколы да ласточки. Это какой-то птичник получается.
"Ах, да, ещё Магистр. Точно курятник!"
- Приглядываем за командой. Шутка шуткой, а до бунта как до собственного члена - близко.
На этом пиратский совет, собранный согласно Кодексу и желанию команды был, пожалуй, завершен.

Успокоившаяся злость хотела было вновь затаится в глубинах его души, но эта угроза была последней каплей.
- Отлично! Так это я тут главный сумасшедший. Конечно, удалите меня с глаз, и все ваши проблемы засеменят весело своими маленькими ножками решаться. Может быть, ещё и возьмут с собой друзей.
Он круто развернулся на каблуках и вылетел из каюты, хлопнув дверью так, что она угрожающе накренилась.
Дурак, дурак, чёртов, мать его, дурак! Мы ещё посмотрим, как ты запоёшь, когда всласть набегаешься по острову, не имея чётких указаний для поиска.
Чарлз догадывался, что карта только изображала нужный кусок суши и неточное место зарытого клада. Иначе, зачем Кровавому Кортесу оставлять записку.

Джим посмотрел на Меинхарда, затем перевёл взгляд на леди Ариенну. Надо было что-то предпринять. Вот оно! Настало время проявить себя настоящим мужчиной, Джеймс. При этой мысли парень поёжился. Конечно, он всем сердцем хотел поскорее перестать быть мальчиком, но с другой стороны роль мужчины, всегда гулявшая в его сознании под ручку с ответственностью, пугала его. Оказавшись здесь, в одной комнате с хрупкой леди и грозным пиратом, Джим почувствовал на себе весь тот груз  ответственности, давивший некогда на поколения и поколения храбрых героев и порядочных джентльменов. Сейчас он должен поступить правильно, и в будущем, может быть, капитан с гордостью пожмёт ему руку.
Джим напустил на себя наигранную серьёзность, хотя и надеялся, что её воспримут всерьёз.
- Леди Ариенна, надеюсь, вас не оскорбит моя просьба. Пожалуйста, не сочтите это за дерзость, но не могли бы вы подняться в капитанскую каюту и сообщить господам о нашем пленнике?

Чарлз, недовольно ворча, спустился к каютам. Стоило ему разобраться с дверным замком (что, стоит заметить, отняло у него прилично времени, ведь его пальцы от волнения никак не хотели подчиниться его воле), как он услышал из соседней каюты стук, а вместе с ним и чей-то высокий возмущённый голос. Девушка? Дверь была приоткрыта, но до последнего момента он этого не замечал. Учёный подошёл к ней и взялся за ручку.
- ...но не могли бы вы подняться в капитанскую каюту и сообщить господам о нашем пленнике?
Голова Чарлза показалась из-за двери и он весело сказал:
- Ааа! Молодёжь развлекается? Позволите? - и он вошёл в каюту. - Как хорошо, что вы тут, господин пират! Я как раз о вас думал. Вы не против? Мне хотелось бы поговорить с сэром Фортрейном наедине. Леди Ариенна? Пойдите проведайте капитана, он, кажется, по вам уже соскучился.
Учёный взял под локоть девушку и почти силой вывел её из каюты.
- И ты, Джим.
Сердитый взгляд прожёг юнгу и тот поспешил также покинуть помещение. Когда дверь закрылась, Чарлз лучезарно улыбнулся пирату и сел перед ним.
- Кажется, нас тогда прервал ваш лохматый друг?

Отредактировано Януш (2013-08-22 17:57:18)

Эльфа проигнорировали. Про него забыли из-за того, что неуклюжий пухлик выдал нечто такое, что ну никак от него ни кто не ожидал и от того все внимание, в том числе и то, что должно было причитаться эльфу, он забрал себе. Вижу, он двинулся от такого зрелища. Одноглазый был сильно удивлен, что ученый вообще смог выжить в этом переполохе. Ссылаясь на мнение о том, что глубоко в человеческом сознании остались те первозданные, дикие животные инстинкты, разбойник посчитал, что ученый во время такой экстремальной ситуации неосознанно разбудил их и ненадолго превратился в альфа-самца - что и помогло тому выжить. Но все это вылилось в простую мысль о его безумии, которую вскоре подтвердит и Ретернед, не самым изящным, но довольно любопытным способом, чем позабавит ушастого.
Эльфа проигнорировали. И, кроме того, они начали вести себя несколько нервно и неадекватно, что было недопустимо в ситуации, когда за хвост Ласточки прицепился корабль, нагруженный довольно таки достойными пиратами. "Достойными" в смысле противниками в бою (конечно же, в сравнении с абсолютно неумелыми моряками), а в показную благородность Сокола он категорично отказывался верить. Одноглазому захотелось сорваться с места. Хотелось на ходу вытащить нож, которым он совсем недавно чистил морковку и который припрятал до "лучших времен". Хотелось молниеносно подставить этот нож к горлу ученого, а Рета, который наверняка уже тянулся бы к стилету, схватить за два пальца и вывернуть их так, чтобы он скорчился и взвыл от боли - тем самым прекращая это безумие или добавляя в него некоторую изюминку.  Но какая-то неведомая сила заставила его все так же стоять с угрюмым лицом и ничего не предпринимать. Тебе ведь не нужен бунт? Но они же сами вот-вот до него доведут. Хотя, тогда его разведу не я и будет можно спрятаться или переметнуться в место поуютнее.
Прибывая в прострации, Йорвета больше интересовала доска на полу каюты, его детская обида на капитана с ученым и борьба с самим собой на счет поднятия бунта. Если я и одержу победу (что вряд ли, ведь люди не любят эльфов), то как буду управлять кораблем и разбираться с пиратами? Из "морского" я умею только узлы завязывать, да по мачтам и всему прилежащему лазать. А так хоть вину будет на кого сбросить. Хлопок и скрип покосившейся двери выдернул одноглазого из раздумий.
- Неожиданное нападение? - хмыкнул Йорвет, скучающе наблюдая за энергичными похождениями и речью капитана. - Как гениально просто, а главное вовремя, - сказал он с явным сарказмом. - Ладно, оставим это. Ситуация на Ласточке и без того давно перестала подчиняться голосу разума. Хотя нет. Готов отдать свои портки на растерзание в подтверждение того, что старпом единственный, кто смог взять этих оболтусов под контроль после сражения. Он смог достойно заменить капитана, который почему то забыл о выполнении своих прямых обязанностей, - эльф как-то не хорошо ухмыльнулся. - Наверно у него появились дела намного важнее, чем сохранение плавучести корабля.   
Видя, как морщинка между глаз становилась все глубже, эльф замолчал и посмотрел, не моргая, Рету в глаза. 
- Не надо сейчас опять устраивать истерик. Просто подумай об этом. Твоя команда это не груз. Команда и качество её работы, это твое оружие, твой меч, твой щит, твой доспех. А много ли ты навоюешь с голым гузном? - он понизил голос, заставляя прислушиваться к себе. - Если ты не так глуп, как пытаешься показаться, то сделаешь из этого правильные выводы, - он поднял руки в примирительном жесте. - Вот только не надо мне тут навязывать свою богоподобность. Давай попытаемся потерпеть друг друга хотя бы до тех пор, пока мы не выберемся из всего этого.
-У нас осталось не так то много людей, способных грамотно обращаться с оружием, да и раненых много. Как бы это нас самих не сгубило...
- О, доктор, прошу, забудь мою неучтивость. На горячую голову я совсем забыл упомянуть, что именно благодаря тебе мы не пошли на рыбий корм, - он укоризненно посмотрел на капитана. - А тебе еще очень многому надо поучиться у быдла.     
Он дал немного времени обмозговать капитану все сказанное и сделать, как он надеялся, правильные выводы. Раз уж нам дали еще один шанс отстоять свою жизнь, то надо за него покрепче схватиться. Обычно разбойник предпочитал немногословные методы уговаривания, заключающиеся в простом движении кринка у горла. Но свой шанс на применение этого способа, Йорвет упустил совсем недавно, да и он продолжал чувствовать себя как то необычно. Правильно я делал, что раньше не пил ту мерзость в банке.    
- В одном ты прав. Стоит нам причалить к берегу или же успеть сойти на него, как тут же полетят головы матросов и соответственно наши с тобой. Мы, конечно же, можем вновь попробовать отбиться, но дело это, хоть и невероятно самоотверженное, но явно гиблое. Уйти, мы от них не уйдем - слишком уж Ласточка обожрата, по сравнению с пиратским Соколом. Остается уповать только на пушечный обстрел.
То, что Йорвет совершенно не разбирается в мореплаванье, почему то все забыли. Разве не странно звать на совет того, кто впервые оказался в плаванье? Щенок хочет облаять "морских волков". Он ухмыльнулся своим мыслям. Не проще ли щенку подружиться с более сильным сородичем, чтобы выжить?

Удовольствие от разрешённого дела вмиг улетучилось и Чарлз сделался мрачнее тучи, стоило двери в каюту распахнуться, а капитану "Ласточки" - появится на пороге. Лёгок на помине.
- Мистер Флаэрти! Я даже не знаю, что мне теперь и думать! Это следует расценить как способствование побегу, или заговор? Ваше счастье, что вы уже записаны как сумасшедший!
Учёный медленно повернул голову в сторону вошедшего. От всей этой кутерьмы у него начинала болеть голова, и он зажал уши ладонями.
- Боцман! Боцман! Ко мне!
Чарлз подошёл к капитану.
- Да прекратите кричать! Право, я вас совершенно не понимаю. Вам не нравится, когда я с вами разговариваю, а теперь ещё и выясняется, что, когда я разговариваю с другими, вы также сердитесь. Не удивлюсь, если вы окажетесь недовольными, заговори я со своим отражением!
Ему следовало давно уже понять, что это будет очень долгое путешествие.

Джим неловко мялся в стороне. Быть может, ему следовало остановить леди? Но это было бы невежливо. А теперь все вокруг сердятся. Нет, бог свидетель, он честно силился понять этих взрослых, но у него ничего не вышло. Просто это было выше его понимания.

Людям сухопутным море представляется чем-то пугающим и зловещим, ибо посреди него ты вечно чувствуешь себя оторванным от мира, забытым, словно деревянная доска, болтающаяся по волнам без цели и пункта назначения. Но моряки... Моряки - это другое дело. В море они не покинуты и не брошены, ибо есть небольшой клочок суши, приходящийся им и домом, и колыбелью, и могилой. Этот кусочек земли - их корабль. И нет ничего выше, ценнее и значительнее.
Зигфрид кивнул из вышел из кают-компании. Хмурый, даже злой. А на что он надеялся? Что сброд головорезов со всех концов этого мира будет состоять из исключительно порядочных и верных слову? Смех да и только. На суше, что ли, таких не видел? Видел и собственными руками убивал. Некоторые позволят отрубить себе три пальца на левой ноге за медяк. Другие, напротив, отдадут все деньги за возможность остаться наедине с тремя эльфками. Иным просто нравится предавать и смотреть в глаза ничего не понимающей жертве, с которой только что были заодно.
Боцман тяжело вздохнул.
"Доплыть бы до острова, а там..."
Сейчас же нужно было проверить состояние корабля, починить мелкие неисправности, чтобы "Сокол" был готов к сражению в любой момент. А еще стоило приглядывать за командой.
"Нужно сказать Дэиру, чтоб на ночь выставлял усиленный караул".
Зигфрид принялся за свои обязанности, и это помогло ему избавиться от нагоняющих тоску и паранойю мыслей.