Зигфрид тяжело дышал, собираясь с силами. Левое плечо и руку обжигало болью, но сейчас чувствовалось это как-то смазано, будто и не у тебя это рука болит, и не ты тут стоишь вовсе.
Арбалетчик, которого опасался каратель, появился и развернулся спиной, больше не представляя опасности. Убегал, поддавшись захлестнувшему страху, как опоры пристани рушатся под натиском толщ воды.
Капитан дрался молча. Кто же еще может собрать вокруг себя двух бандюг и так резво отбиваться от них? Капитан закричал. Что - каратель не слышал.
Убивают! Убьют же, убьют, скорее!
Зигфрид затопал по мягкому снегу, кляня зиму, метели, север и все, что попадалось на глаза.
Ближе, ближе. Ух, успеть бы!
При каждом шаге в плечо словно вновь вонзался болт. Но у кого-то другого, не у карателя. Он бежал, приметив уже разбойника, стоявшего ближе к нему. Того он, если б успел, зарубил бы сразу же.
К чертям смерть! Вон, старуха! Забирай дряхлых и отживших свой век, забирай врагов, но не тронь друзей! Прочь, карга, опусти свои костлявые, словно паучьи лапы, руки, которые уже протянула к горлу жертвы!
Мягко погружались сапоги в снег, противно хлюпая. Хлюп-хлюп. Мокро ногам. Мокро плечу.
Быстрее!
Э-эй, пару шагов осталось!
Барга басил. Сталь, серебристой змейкой извиваясь в воздухе, на миг застыла и с силой обрушилась вниз, в неизвестность, и именно она должна была решить - отпрянет ли старуху-смерть в испуге или еще сильнее вопьется своими крючковатыми пальцами в горло.
- Жри, тварь! Жри! Без остатка! За старого Баргу! За Иль! За... - грохотал капитан, и каждое его слово звучало так, будто стальной слиток падает на каменный пол.
Зигфрид замахнулся, надвигаясь на противника, и обрушил на него меч со всего своего роста*.

* - не самый эффективный и точный, но очень сильный удар в голову противника, ибо спешил, боялся не успеть, копил ярость.

Мэг побледнела, заодно отступил и жар.
Минька осторожно приблизился, протянул руку и едва коснулся кончиками пальцев кожи девушки, готовясь тут же отдернуть болезную конечность, но ожога не последовало. Рыцарь облегченно выдохнул и, снова присев рядом с Мэг на пол, аккуратно надел на ноги ослабевшей девушке сапожки, нашедшиеся под кроватью, и куртку. Брючки и верхнюю рубашку пришлось сложить в воровкину сумку, потому как времени на надевание их не было, по лестнице уже грохотали ходоки на татей.
-Тута он должон быть! Ежели чего, так мы и его подружку того этого.. будет знать, как с татями водиться..
Фортрейн ругнулся, закутывая Мэг в одеяло и свой плащ, но поднять ее на руки и эффектно выйти в окно не успел - дверь слетела с петель.

-Подстилка татева, драть тя в гузнище!.. - вдохновенно орали мужики, среди которых, кажется был и многострадальный Пашек, и остановились на пороге, несколько опешив, чтобы через мгновение радостно заулыбаться. Еще бы - и тать, и девка его, оба тут, далеко ходить не надо.
Рыцарь поднялся на ноги, выходя вперед и на ходу вытаскивая меч из ножен. Обожженная ладонь так и норовила сжаться в кулак, но боль останавливала. Противники выглядели, мягко говоря, комично - кто с ножом, кто с вилами, кое-кто вон до сих пор морщился от каждого движения...
Как все вовремя.
-Ну, кто первый на Алого Сокола? - нервно рявкнул Минька, скалясь и вскидывая меч, и устремился на мужиков сам, не дожидаясь добровольцев. Вряд ли такие будут стоять до последнего, достаточно будет лишь напугать, сами разбегутся.
Клинок сбил чьи-то вилы, отбросив их в сторону, от ножа Фортрейн увернулся и подставил его обладателю подножку, после которой бравый кмет так же браво растянулся на полу. Крутанувшись направо, Фортрейн снова встретился взглядом с нависшим над ним Пашеком.
Жалко мне тебя, мужик, да что делать...
Конечно, вдругорядь бить детину коленом промеж ног рыцарь не стал, вместо этого оставив пару отметин клинком на его плече и предплечье, и пнул в живот. Пашек взвыл и сложился пополам, зажимая свободной ладонью раненое плечо. Фортрейн развернулся к следующему противнику, но того на месте не оказалось - мужик бросил вилы и сбежал, надеясь остаться в живых. За ним последовали и остальные, не дожидаясь незавидной участи Пашека.
Стерев кровь с кромки меча об обугленную простыню, Минька отправил его в ножны и, накинув ремень сумки через плечо, поднял Мэг на руки, спешно сбегая по лестнице вслед за напуганными мужиками, кажется, пугая их еще сильнее. И поделом.

Кое-как взобравшись на кобылку, обеспокоенно стригущую ушами, рыцарь покрепче прижал к себе закутанную в одеяло и плащ воровку, и погнал прочь из Лубков по ночной дороге.

И вот, выхода нет.
А сейчас пришла пора задаться вопросом,
Кто выкопает тебя,
Когда ты на шесть футов под землей?
(c) Nickelback - This Means War

Рыжая девка исчезла. Исчезла, прихватив собой Силу и что-то еще. Оставляя на месте себя темную пустоту, как пожар оставляет черное пепелище в лесу после осенней засухи. Явно не прощая такого опрометчивого поступка со стороны воровки, и тем показывая, что с огнем игры и шутки действительно плохи.
Тепло сменилось холодом, ощущение силы и могущества - пустотой и бессилием. Все, происходящее вокруг, казалось туманным неясным сном. Хотелось немного побыть здесь, в тишине. И позволить всему миру пройти мимо. Какой смысл идти по канату, если не умеешь? И какой смысл даже пытаться это сделать без рук и без ног-то?
- Подстилка татева, драть тя в гузнище!..
- Ну, кто первый на Алого Сокола?
Даже слова показались пустыми и бессмысленными. А за ними и звон металла о металл, и шум драки.
А потом что-то лишило полнейшей возможности двигаться и захватило воровку вниз, во мрак и холод. Не пройти ей по тонкому канату над пропастью.

Холодный морозный воздух обдувал открытое лицо, во мраке можно было различить темное серо-синее полотно снега, несущиеся на тебя по краю этого полотна крючковатые черные лапы деревьев, но проносящиеся мимо, и все это в тусклом свете от звезд и луны. Мерная тряска на лошади подсказывала, отстраненному от реальности, сознанию, что Мэг куда-то везут. Ей было все равно куда - все равно не пошевелиться.
- А Грааль...- с паузой, негромко и совсем безучастно сказала воровка - это и вправду тот мальчишка, - кому она это говорила? Себе или наезднику, что, вероятно, был позади нее, потому как девушка его не видела? Кто был этим наездником: Меинхард или кто-то другой? Ей было безразлично. Лишь бы поскорее закончилась эта утомительная тряска. Даже уснуть не давала.
Мэг молча смотрела прямо перед собой, вперед, чуть повыше лошадиной шеи и головы. Получалось, что на часть открытого неба и темные острые макушки деревьев. Отсутствие самой яркой звезды на видимой части небосклона говорило о том, что везут ее не на север. Наверно, это хорошо. А то там так холодно.

Тракт от Лубков

Как бы странно это ни звучало, в погоню за Мэг и Меинхардом, проявившим одновременно и милосердие, и свирепость, присущую рыцарям Ордена Алого Сокола, судя по рассказам, которые начали ходить года два назад, когда орден перестал быть горсткой рыцарей, а начал превращаться в силу, с которой волей-неволей стоит считаться. Впрочем, Айван попенял бы за излишнюю мягкость в отношении к хаму, который посмел поднять руку на благородного. Сам магистр либо оставил бы след от перекрестья меча на лице кмета, либо отоварил бы его навершием так, что две недели бы под себя ходил и встать не мог. Однако, Минька не был Айваном и Айван не был на его месте.
Дорога была пуста и вечер уже вступил в свои права, плавно перетекая в ночь. А вместе с ним и зима дала о себе знать гораздо яснее и бескомпромиссней, если можно так выразиться.
Холодало.
Мэг же ощущала, что хоть и не заполняется пустота внутри, зато снаружи что-то вытягивает тепло тихонько и незаметно. Ночь и мороз - извечные союзники.

На тракте

Баргу вдруг подняла какая-то сила. Если быть точнее, то не какая-то, а сила двух рук. Осипший и уставший орать разбойник с разбитым кнутом лицом замолчал, захлебнувшись в собственной крови, которая попала в горло вслед за кинжалом милосердия.
-Везунчики просто.. Трое арбалетчиков, а вы все еще живые..- пробасил один из рыцарей, как раз, который добил засевшего не так давно в засаду и нарвавшегося на тех, от кого пока что никакая шваль не уходила.- Выходи на дорогу, там поглядим чего с кем.
Рыцари взвалили на коня лысого капитана и влезли в седла. А затем пошли в сторону подъема на дорогу. Хлопот, как чуялось, будет предостаточно.

Айван смотрел на магичку теперь сверху вниз, непоколебимо глядя в глаза - эту привычку у него не отбили даже года странствий и наемнической деятельности. Она оказалась довольно невысокой. Удивительно, но почему-то подавляющее большинство чародеек были невысокими. Возможно, это какая-то своеобразная компенсация, возможно.. Да что угодно. Однако, следовало полагать, что случайности неслучайны.
-Что ж, помощь магического характера действительно не помешает.. Если мы все же найдем этот чертов артефакт,- потерь, связанных с поиском было пока что гораздо больше, чем обретений. Ну если не считать магичку, заявившей о лояльности к ордену. Видя, что Офелия или назвавшаяся так чародейка, зябнет, маркиз предложил ей свой плащ, одновременно спрашивая:
-Вы говорили о письмах.. От кого они и знаете ли вы их содержание?
Письма бывали трех типов. Пустые - в которых выражались восхищения, сложные речевые обороты повествовали о том, как же радостно то или иное событие, но в сущности, вода. Прах и тлен. Ничего существенного. Второй тип писем нес в себе негативные, если будет угодно выразиться, эссенции. Притязания, требования о сатисфакции (хотя тут спорно - иной раз не мешает проткнуть на дуэли какой-нибудь мешок желчи и дерьма), вести о гибели дорогих, важных или близких людей, заявления о влюбленности и беременности (последние он сжигал, не дочитывая). И третий тип писем был таковым, от которого становилось если не теплее, то хотя бы не становилось хуже. Это были письма о вассальной присяге и желании ее принять, об удачно выполненных заданиях, о личных достижениях тех, кого он мог считать друзьями. Каковы же окажутся те два письма, которые поручено доставить мэтрессе?
Вынесли Баргу.
-Густав,- отвернув голову в сторону герольда, рявкнул магистр.- Живее сюда, бурдюк перегара! Капитана перевяжи, пока не отдал свою лысую душу Вечному Огню или кому поскромнее!
Густав и без того знавший, что ему делать, только поспешил и пробубнил себе под нос, что и без магистров гололед.
Оруженосцы, переловившие лошадей, обобравшие трупы, связавшие пока еще живых и стащившие всех в одну кучу, разделив ее на большую и очень маленькую, отделяя усопших от еще живущих, двинулись вдвоем в лес, а Миколай, спасший Офелию, по его собственному мнению, от гибели верной крутился неподалеку от магистра с чародейкой и ревниво косился на первого.

С губ срывалось теплое дыхание, тут же превращаясь в белесый парок, скручивающийся в витиеватые узоры на морозе. Фортрейн зябко повел плечами - без плаща было холодно, зимняя ночь запустила свои ледяные пальцы за воротник стеганки и довольно ощутимо покалывала коготками. В левой ладони пульсировала тупая боль, напоминая о том, что Мэг не так то проста оказалась, правда сейчас...
- А Грааль... это и вправду тот мальчишка.
Дорого взяли за это знание. Стоило ли оно этого?
-Все будет хорошо, - зачем-то сказал Минька, аккуратно поправляя стащенное из трактира одеяло и плащ, чтобы Мэг не замерзла, и осторожно приобнял ее левой рукой, в правой были поводья. Кажется, стало чуточку теплее, а может и правда показалось.
Мальчишка-Грааль... Ну и... Ну и ладно. Пусть уж живет нормально, как обычный ребенок, пусть другие думают, что это всего лишь бездушная Чаша, а не живой человек.

Лошадка бодро рысила по дороге, стремясь доставить своего хозяина и его попутчицу в теплую корчму, из которой они почем зря уехали утром, и ведь для чего...
Вот же странное дело - стоит снять с рыцаря одну лишь гербовую накидку, и он уже тать. И по роже без спросу кидаются бить. Что за народ?
-Все будет хорошо, Мэгги, - повторил рыцарь, легонько давая пятками по лошадиным бокам, слишком уж хотелось оказаться в тепле.

Зигфрид, пришибленный, покачиваясь шел за конем, который вез Андре Баргу. Каратель все бормотал себе под нос, что, мол, ничего не кончилось, а все только начинается, между делом клял морозы и Север, кусал губу и плевал себе под ноги.
Как же так-то? Победили же, вдвоем справились, да что там - один капитан все сделал. Как же ж так?
Ноги волочились сами по себе, перед глазами серебрился снег, иногда вспыхивающий алым. Плечо начинало болеть по-настоящему, и только тут Зигфрид вспомнил, что болт так и торчит из него. Даже глядеть на него не хотелось, а тут вытаскивать надо... Он притронулся, чуть надавил. Плечо дернуло болью, и каратель решил оставить это дело кому-нибудь другому.
Почему они так долго идут? Вроде бы в прошлый раз дело шло быстрее.
Впереди показались свои. Мелькали знакомые лица. Магистр. Густав. Миколай. Девушка, укутанная в одежду. Только ее тут не было. Взгляд непроизвольно примечал детали, но как будто между делом, будто смотришь через колышущуюся воду.
Густав спешит к капитану. Славно. Вылечат. Эх, потом только в тавернах рассказывать! Да не поверят же, шельмы...
Каратель направился к шедшему к ним Густаву, тихонько ругая арбалетчиков всего мира.
Зато в левую руку. В правую было бы хуже.

Отредактировано Зигфрид из Цинтры (2013-03-20 12:42:35)

ТрактЪ

Айван кивнул на слова Офелии, мол, правда ваша, милсдарыня чародейка.
Спустя час на тракте елки были украшены босоногими разбойниками, плавно раскачивающимися на ветру. Участники нападения были безжалостно раздеты и вздернуты на крепких сучьях в петлях из превосходнейшей пеньки. Уж на что, на что, а на веревки орденцы не скупились. Пятнадцать трупов, которым это уже было без разницы, стали падалью и пищей для воронов, гулей и лесного зверья. Четыре бандита, в том числе и девка в шапке из черной лисицы, которая верховодила в ганзе, были хорошенько связаны и отвезены в деревню, из которой выдвинулись навстречу Великому Магистру Ордена Алого Сокола.
Для капитана, который все же не выдержал и впал в забытье, соорудили люльку промеж двух лошадей, Зигфрида перевязали и вытащили из его плеча болт. По счастью, чародейка не исчезла, что давало надежду на то, что она подсобит в дальнейшем в выздоравливании Андре и продемонстрирует мастерство колдовства, когда Барга решит проявить профессиональный интерес к четырем выжившим разбойникам.
Расквартировались в единственном в деревеньке трактире, хозяин которого тут же получил тройку флоренов, пожелания скорейшего предоставления им еды, вина, самогона, горячей бани и теплой постели. Трижды. В смысле, трижды получил. Замерзли рыцари знатно - в доспехах зимой даже через мех мороз проникает так, что кровь в жилах превращается в красную огромную сосульку. Маркиз не был исключением. Через стеганный халат, как бы он не хорохорился и не гнул грудь колесом, холод вытянул из него тепло. Металл имеет свойство накаляться.. Впрочем, все это оказалось позади и горячая еда, горячительные напитки и натопленная баня исправили с лихвой все эти лишения.

Ночная дорога от Лубков

Через два часа по пути Меинхарду и Мэг встретился трактир на перекрестке четырех дорог. Насколько помнил Минька дорогу от той деревушки до Лубков, дальше никакого постоялого двора еще несколько лиг не будет. А ночь кусала щеки, руки и чертов ветер выдувал остатки тепла даже через плащ. Поэтому пришлось остановиться на ночь. И комната, на удивление, оставалась одна.
Воровке и рыцарю суждено было отночевать в корчме, а проснуться в пустой избе. Они ведь не знали, что раз в год этот постоялый двор появляется, чтобы принять шабаш духов и растаять поутру.

Утро Айван встретил в теплой и в меру чистой постели. Глаза отчаянно слипались. Заговорились вчера с чародейкой под чарку вина да после бани и плотного ужина так, что пришлось даже меч отложить и перестать его точить. Хотя, судя по идеальному состоянию клинка, даже после битвы или дуэли едва ли была нужна править лезвие - на клинке зарубок не оставалось. А еще, похоже, вчера магистр переборщил с вином. Голова не трещала, но несвойственная маркизу вялость просто приказывала не открывать глаза и бессовестно лечь дрыхнуть дальше. А еще он не помнил. о чем именно вчера разговаривал с магичкой, на чем завершилась беседа и как он добрался до комнаты, снятой на ночь в этом заведении.
"Черт.. И пить охота.."
А шевелиться было неохота. Впрочем, потерю памяти он пока связывал только с вином, не приплетая сюда возможные эффекты работы с разумом посредством магии.
Солнце уже стучалось в ставни, однако маркиз упорно не открывал глаз.

Меинхарду как-то удалось уговорить или заставить Мэггерен съесть хотя бы пол миски горячей похлебки и выпить немного подогретого вина, потому как к обнаружению сей, очень вовремя попавшейся на дороге таверны, ее зубы уже начинали от холода периодически отбивать довольно четкую дробь. Более менее сносное состояние девушки позволяло держать ложку, не проливая половины ее содержимого по пути от миски до рта, пусть она и делала это, чтобы ее не дергали лишний раз. Хоть кого-то из это парочки заботило состояние воровки, если вообще заботило. Рыцарю лишь оставалось верить, что после нескольких часов сна ей станет несколько лучше, и что не все так безнадежно, как могло показаться. Утро вечера мудренее, или что-то вроде того.
Минька знал, что есть Грааль, а Мэг же уже не заботило то, как он распорядится этим знанием. В Лубках артефакта не оказалось, везти обратно нечего и получать за это соответственно тоже - нечего.

Мэг была завернута даже в два одеяла. Ее просто морозило половину ночи, будто ночная поездка в кое-как закутанном в одеяло и плащ состоянии продолжалась до сих пор, пока чуть проступившее к телу тепло не позволило глазам девушки закрыться и погрузиться в глубокий сон без сновидений. Им бы забыться... Но коварный луч весеннего солнца, что оказывается и могло быть и здесь, ближе к северу, проскользнул сквозь щель между ставнями окна и обосновался на подушке единственной кровати в этой комнате, светя спящей девушке прямо в лицо. От чего та через некоторое время проснулась, подслеповато щурясь и пытаясь разглядеть сквозь солнце помещение, где она сейчас находилась.
Выспаться, насколько воровка сейчас могла, выспалась. Где-то мелькнула обнадеживающая мысль, что не все еще так хреново. Но чтобы полностью избавиться от осадка и "побочного эффекта" пользования нежелательной магией, возможно, пройдет не одна неделя, если будет у воровки желание и силы латать эту дыру. Пока что такого не наблюдалось.
Все произошедшее вчерашним вечером казалось мутным сном, вспоминающимся обрывками и, как казалось, давними воспоминаниями, словно и не с ней это было. Она сейчас точно не в Лубках, но и как-то тихо для таверны, где и пришлось остаться на ночь, насколько она помнит. А рыцарь еще здесь?
Кое-как отодвинувшись на подушке от солнечного луча, Мэг натянула одеяло до самого подбородка, вслушиваясь в окружающую тишину. Здесь было тепло - определенно лучше, чем вчера поздним вечером.

Зайдя в дом, Минька прошел по первому этажу, все так же недоверчиво озираясь по сторонам, попутно держа ладонь на рукояти кинжала. По прежнему никого не было, да и не будет, видать. До следующего чего-нибудь...
Рыцарь взбежал по лестнице и, для отчетности пару раз стукнув в дверь и выждав несколько секунд, зашел в комнату.
-Мэг? Как вы себя чувствуете? - осторожно осведомился он, глядя на сонно щурящуюся воровку.
Желать доброго утра было бы странно, особенно после вчерашнего, поэтому Минька просто не стал этого говорить. Подойдя к лавке, парень поднял с пола сумку, перебрасывая ремень через плечо, и надел на правую руку перчатку, левой снова оставалось морозиться и угрюмо обращать на себя внимание ноющей болью.
-Кстати, тут снова творится чего-то мистическое, никого здесь нет, кроме нас, словно была война и все умерли, в один миг растворившись. Так что мне бы хотелось поскорее отсюда уехать.
Сумку Мэггерен он вчера предусмотрительно повесил на спинку кровати, ровно как и ее вещи, в спешке в нее засунутые в развеселых Лубках.
Минька только усмехнулся, представляя, как обогатился байками о татях народный фольклор после их визита, и втайне надеялся, что местные разбойники не заподозрят в нем конкурента.
-Я подожду снаружи, - Фортрейн оставил свой плащ Мэг и вышел за дверь.

Корчма в безымянной деревушке

Маркиз полежал недвижно еще с минуту, решая для себя дилемму вставать или притвориться трупом. Вспомнилось, что по этому поводу говорил один рыцарь, друг отца и наставник тогда еще совсем молодого маркиза...

"Вставать было тяжело, голова гудела и хотелось спать. Шатающейся походкой четырнадцатилетний Айван Окь де Лот, будущий курсант военной академии славной страны Темерии, вышел из комнаты и уселся за трактирный стол, положив на него голову и постанывая.
-Ты бы или вообще не вставал и отсыпался, Айван, либо шевелись, раз уж встал..
Прошлый день ознаменовал его первое убийство и первый реальный бой, когда ставкой становится твоя жизнь, а на другой чаше весов - жизнь противника, который за нее тоже борется.
-Пойдем, попотеем,- усмехнувшись, произнес он, глядя на опухшее с перепоя лицо рыцаренка и очень хорошо его понимая."

Поборов предательскую лень и глубоко вдохнув, магистр сел на кровати, свешивая ноги и решительно наступил на пол. Встал босыми ногами на холодный пол и вместо того, чтобы поежиться, наоборот выпрямил спину и повел плечами. Отыскал взглядом портки, оставляя без внимания брэ - Айван терпеть не мог спать одетым, хотя порой и приходилось - запрыгнул в них, намотал портянки и влез в сапоги.
Не давая себе времени на жалость к себе и попытки поныть, рыцарь захватил ножны с мечом и спустился вниз, оглядывая пустую обеденную залу. Пустые столы, поставленные на них кверху ногами лавки и табуретки.. Айван решительно вышел на улицу и чуть не заскочил обратно. Сжав волю в кулак, он подавил предательское желание бегства от мороза и неспешно прошел во внутренний двор, где места было побольше. После сна организм особенно чувствителен к холоду, но этой отговоркой Айван не пользовался, считая это проявлением слабохарактерности и методом жаления себя.
Выхватив меч из ножен левой рукой, он принялся сначала неспешно, чтобы понять, как поведут себя мышцы после вчерашних посиделок, выполнять удары, шагая и периодически будто бы блокируя и парируя атаки воображаемого противника. который двигался так же неспешно. Наращивалась скорость и сложность выполнения. Айван понял, что начинает парить - пот на морозе превращался в пар.. Вернее, в лед, который начинает все никак не может замерзнуть. В общем, будь тут Офелия, он бы непременно спросил, в чем причина и как это технически осуществляется, однако в бою нет до этого ни дела, ни времени на это. Финт, отход, удар-обманка и следом удар двумя руками, чтобы разрубить попавшегося противника или откинуть его - Айван действительно мог разрубить человека по диагонали, делая двух людей из одного.
Когда тренировка закончилась, Великий Магистр Ордена Алого Сокола набрал в ладони свежевыпавшего снега и, выдохнув резко, принялся настирать себя. Остатки сна как рукой сняло.
Довольный и полуголый, он вошел в обеденную трактира, приютившего их этой ночью, выглядывая трактирщика, которого до сих пор не было видно..

Недалече от Лубков.

Едва Минька с Мэг решили тронуться в дорогу, как увидели на горизонте всадника, приближающегося с умопомрачительной скоростью к ним со стороны, в которую было собрались отправляться рыцарь с воровкой. За спиной у всадника было красное пятно, что на более близкой дистанции оказалось красным плащом. Всадник гнал лошадь галопом так, будто пытался загнать. Так бы и проскакал мимо, если бы не узнал в лицо рыцаря.
-Сир Меинхард! Устное известие лично вам!- останавливая лошадь и пуская ее ходить пешком, молодой парень спрыгнул с коня и почтительно поклонился. Минька мог узнать его - орденский гонец. Один из лучших, не смотря на небольшой возраст. Талант.- Иль, которая карательница. Убыла в Аретузу на обучение магической науке. Была увезена неким магиком по ее согласию. Им был оглашен срок в пять лет..
Он еще раз поклонился рыцарю и принялся ждать распоряжений.

Офелия уже заканчивала прихорашиваться (А времени на это ушел без малого – час. Очень быстро, ничего не сказать), как в дверь ее комнаты робко постучали. Вместе со стуком так же раздался и тихий звон охранной руны, которую полусонная чародейка ухитрилась вчера вычертить совершенно безошибочно. Зубчатая руна, посверкивающая осыпающимися и гаснущими красными искорками, реагировала на любые прикосновения к толстым неструганым доскам и кованой ручке двери, поэтому случившимся вдруг ворам пришлось бы непросто. Такая же охрана была на окне… Конечно, надо быть настоящим безумцем, чтобы отправиться воровать что-то у чародейки, ночующей в трактире, где расположились рыцари Алого Сокола. Безумцев за ночь не нашлось ни одного, но привычкам изменять не стоило.
Отложив любимый костяной гребень в сторону и обольстительно улыбнувшись себе в небольшое походное зеркальце, чародейка мановением руки отворила лязгнувший засов.

- Входи, Анета.

У едва не споткнувшейся на пороге от неожиданности, вчерашней трактирной девки, было весьма примечательное выражение лица, когда она попыталась понять, кто же ей открыл дверь, когда обитательница комнаты сидит вона где, а потом заметила висящие в воздухе безо всяких причин зеркальце и примерно с дюжину разнообразных хрустальных флакончиков и баночек. Все это порхающее боевое хозяйство практикующей чародейки, обязательно обитающее в одной из сумок, как правило, составляло едва ли треть от того, что там было.
Надо отдать должное. Анета с округлившимися глазами не завизжала и не заорала и не принялась закрывать лицо подолом, как любая нормальная необразованная дремучая кметка из забытой богами заснеженной дыры. Офелия даже посмотрела внимательнее…
«…Похоже, в деревушке или где-то неподалеку обитает ведьма. У этой только удивление и никакого испуга. Насмотрелась на левитацию…»

- Госпожа! Вы велели разбудить вас, когда благородный господин изволит проснуться и…
- Да-да, я помню. Где он сейчас?
- На дворе, госпожа. Скачет и железякой машет. Почти и не одетый…
- Завлекательно, нечего сказать.

Чародейка задумчиво побарабанила пальчиками по небольшому столику.

- Анета, распорядись о завтраке. Воинство скоро начнет шнырять везде, пусть лучше займутся едой сперва.
- Как прикажете, госпожа!
- Стой! И разожгите камин в зале. Невыносимо холодно… стой! Не беги! Вот тебе крона, найди мне мед получше и лесные орехи. Много не нужно. Нужно быстро. Все пока… можешь бежать.
  - Я поняла, госпожа!

Косы блондинистой Анеты только мелькнули за порогом, как Офелия аккуратно и очень бережно упаковала свою эльфью косметику, стоившую ей каких-то совершенно ненормальных денег и пары месяцев ожидания доставки. Все это окупилось стократ всего лишь за один вечер, когда юной чародейке удалось вызвать разлив ядовитейшей желчи у своей заклятой «подружки» времен обучения в Аретузе, случайно встретившись с нею на официальном приеме в резиденции барона д`Антрэ. Подобные события замечательно действуют на кожу лица и самым благоприятным образом влияют на настроение.

Чародейка неторопливо спустилась вниз по довольно скрипучей лестнице, опираясь на отполированные до блеска деревянные перила. Огляделась, что-то обдумывая…
В это время к ней уже успел подскочить хозяин, осведомляясь, не прикажет ли благородная госпожа подавать завтрак, обмахнуть грязноватым фартуком стол напротив разожженного камина, и выставить пару приличных стульев.
Благородная госпожа величаво кивнула, соизволяя отведать завтрак. Выглядела она, как настоящая королевна и внимательно разглядевший ее еще вчера трактирщик стремглав унесся на кухню, пошевеливать нерадивых. Королевен в его заведении отродясь не было и не предвиделось, а вот настоящая, хоть и молоденькая, чародейка - туточки. Сплетня уже распространилась широко... чудом только народишко не набежал полюбоваться.

Распущенные по плечам роскошные волосы, умело нанесенный макияж, таинственный взгляд небывалых золотистых глаз, легкая улыбка… Колдунья! Заворожит и уведет пропащих за собой.

Офелия задумчиво потеребила рыжую прядь.
Пурпурная курточка с белой меховой выпушкой, украшенная рядами пуговиц и ярко-желтыми шнурами на груди, сейчас была расстегнута наполовину и под ней виднелась теплая жилетка и нижняя рубашка тончайшего белого шелка с кружевной отделкой.
Теплые верховые штаны из сукна высочайшего качества, высокие лоснящиеся черной кожей сапожки на меху и с позванивающими шпорами, неширокий пояс с золотыми бляшками и пряжкой, на котором был пристегнут почти игрушечный кинжальчик.
Ни тяжелого теплого плаща с капюшоном, ни чародейских сумочек, ни нарядной шапочки, украшенной перьями и пряжкой с самоцветами, пока на ней не было. За порог трактира она вышла бы только по очень веской причине. Вроде отъезда или на крайний случай - пожара.

Непринужденно расположившись за столом, и чтобы скоротать ожидание, она сконцентрировалась на пляшущих языках огня, не погружаясь в медитативный транс.

Корчма

Айван приметил единственную фигуру в помещении. И после яркого утреннего солнца, отраженного от снега, никак не мог понять, кто же сидит за столом, отчего было несколько неуютно.дверь за спиной громко хлопнула, закрытая ветром. Когда же зрение адаптировалось под освещение помещения, магистр едва ли не вздрогнул.
-Доброго утра, мэтресса Офелия,- по неясным ему самому причинам, стало как-то неловко. Он стоит полуголый перед уже одетой магичкой, мокрый, часто дышащий, неопоясаный, с мечом, вложенным в ножны в правой руке. Впрочем, маркиз не отрицал, что магам вообще не надо прилагать физических усилий, чтобы привести себя в порядок - сидит себе и будто бы не выпила вчера столько, сколько бы хватило двум краснолюдам. Что подтверждало его догадки насчет того, что маги - это уже не люди, но еще не нелюди.- Как спалось? Простите, я сейчас оденусь и составлю вам компанию за завтраком, если пожелаете или хотя бы не будете против.
Он широким шагом направился наверх, в свою комнату, где утерся и привел себя в относительный порядок: одел простую рубаху из плотной шерсти и куртку, подбитую мехом. Вообще, он чаще склонялся к тому, чтобы носить простой дублет на овечьей шерсти, однако понимал, что на люди появиться в овчине - не по статусу и пострадает репутация не только семьи и его личная, но и всего ордена, что недопустимо. Магистр пусть и молодого, но очень успешного рыцарского ордена должен выглядеть представительно и пользоваться только лучшим. И недопустимо, чтобы он выглядел, как какой-то кмет. Подпоясался широким воинским поясом с золотыми и серебряными пластинками, меч, кинжал, шапка из меха чернобурки и тяжелый меховой плащ..  А еще необходимо было прополоскать рот и вычистить мерзкий запах перегара из него. Или хотя бы снизить концентрацию. Что было бы, если бы пили какую-нибудь махакамскую водку или еще какую дрянь..
Пяти минут Айвану хватило на то, чтобы относительно прийти в себя после проведенной ночи. Относительно потому, что он не совсем помнил, что говорил магичке, когда градус беседы клонился к последним двум кувшинам. А еще возникало ощущение, что кто-то засунул ему кинжал в ухо и поковырялся в мозгах, слив их часть в свою кружку и выпив.
Выходя из комнаты, маркиз наткнулся на своего герольда, который на ногах стоял с трудом и то на четвереньках. В руке у Густава была зажата закрытая фляга. Наверняка с каким-то пойлом.
-Ты почему, хам, с самого утра упиваешься?- задал он закономерный вопрос. Сегодня к полудню ближе Айван планировал уже покинуть деревню с законным барышом. Герольд же кое как поднял взгляд на лицо говорившего.
-Мать честная.. Три магистра и все ко мне обращаются..- пробормотал он.- Чур меня, убереги и спаси Вечный Огонь душу чада твоего.. Мне и одного хватает по самую глотку.. Как начнет нудеть, мол, это не пей, того не скажи.. Розгами еще угрожает..
Магистр рывком поставил Густава на ноги, подняв за шкирку и влепил оплеуху.
-Следи за языком и за тем, с кем разговариваешь, скотина!- рыкнул он.- Протрезвеешь, высеку так, что в седле стоя неделю ехать будешь, мерзавец,- резко отпустив и толкнув при этом всхлипнувшего от оплеухи и внушения герольда.- К полудню, тварь, чтоб трезвым был.
Упавший герольд покивал, перевернулся на живот и пополз куда-то в сторону, откуда полз до этого на четырех костях.
Айван пристально посмотрел на никакущего Густава и, вздохнув, заставил себя успокоиться. Предстояла беседа с магичками, а те, пусть и не имели титула, пользовались фавором у большинства королей.
Спустившись вниз, маркиз с удивлением заметил, что стол накрыт.
-Госпожа Офелия, позволите?- судя по внешнему виду, Офелии было не больше, чем Ильке. Однако магистр знал, что редко стоит судить по внешнему виду о чем-либо. А чертов этикет запрещал прямо спрашивать о возрасте.

Дорога от Лубков

Гонец поклонился и в третий раз.
-Благодарю, сир Фортрейн, вы слишком щедры ко мне,- парень понимал, что известия такие. за которые при дворах некоторых королей и аристократов принято казнить того, кто их доставил.- Будут ли распоряжения?
Парень, который был даже помладше Миньки выжидающе смотрел на рыцаря, ожидая хотя бы чего-нибудь. А вообще, он не на шутку разволновался, когда у адресата известия налились кровью глаза и посерела кожа на лице. Всякие слухи ходили про этого молодого рыцаря, который уже успел заработать шрамов, будучи на службе в ордене и до этого. Вообще, сложно было найти рыцаря в ордене, чья шкура была бы нетронутой острой сталью многочисленных противников. Поговаривали, будто этот рыцарь, когда на него находит что-то, становится столь неистовым, что может выйти и один против сотни. Гонец, даже не помышлявший о доле воина, ждал ответа, с интересом глядя на Мэг.
"Не успел за ворота замка выехать, как девку уже захомутал.. Ну еще бы, благородный, холостой и рыцарь ко всему. Завидный жених.."
Гонец не верил, правда, слухам, будто сама княжна Туссентская положила на него глаз.. Хотя..

Янтарные глаза чародейки, в которых буквально светилось озорство и легкая заинтересованность, скользили по мускулистой фигуре вошедшего в корчму после утренней разминки молодого воителя. Перескакивали с широких плеч на мощный торс, прослеживали рубцы шрамов, задержались на кубиках поджарого пресса…

- Доброго утра! Ничуть не буду против, даже наоборот, только и жду, с кем бы разделить трапезу.

Предводитель рыцарей немедленно взбежал по лестнице наверх, наверняка сочтя неуместным свое появление в полураздетом виде и испытав перед ней дискомфорт. Двигался он так, что иные дикие звери крепко бы задумались перед нападением даже на безоружного маркиза. О чем могли бы задумываться впечатлительные девицы и замужние дамы… Офелия улыбнулась. Она не относилась к замужним дамам, но была весьма впечатлительной.

«…Мы вчера так хорошо посидели и поговорили, что нарочитая церемонность в твоих словах может свидетельствовать о двух вещах. Первая – ты ничего не помнишь. Вторая – ты успел об этом пожалеть. Но так как я не вижу этого чудненького мужского выражения лица… то второй вариант отметаем. Хммм… Есть неплохой шанс развлечься. Вот только так сразу шуточки шутить было бы неосторожно. Мы даже не друзья. Просто случайная встреча на тракте и совместное распитие чудо-бурды… Рановато, в-общем, для шуточек.»

Хозяин сноровисто и с большим знанием дела принялся наполнять стол. Разумеется, он только исполнял роль распорядителя, грозно покрикивая, а расторопные служаночки носились туда и сюда.
Кухня изысками не блистала. Тушеная зайчатина в соусе и с овощным гарниром, крупный глухарь для ценителей плотного завтрака, свежие лепешки из муки грубого помола, масло, твердый душистый сыр, творог, не обошлось и без вчерашнего чудовищного напитка, носившего гордое имя наливки из яблок-дичков, еще много всякой всячины… и сливки! Свежайшие сливки, целая крынка!
Офелия едва сдержала себя, чтобы не придвинуть эту самую крынку к себе и не погрузиться в нее ложечкой, словно дорвавшийся до лакомства ребенок. Благовоспитанно и словно нехотя зацепила едва ли треть ложечки и отправила в рот…
«…Вкуснотища! Будь я трижды проклята! Как же вкусно!...»

Так, с ложечкой во рту ее и застал уже одевшийся и спустившийся вниз магистр Ордена. Настал ее черед чувствовать дискомфорт.
Офелия обезоруживающе улыбнулась на его вежливость.

- Айван. Уместны ли изысканные обороты дворцового этикета в захолустной деревенской корчме, в особенности после нашего богатого событиями вчерашнего вечера? Мы прекрасно провели время и я бы не хотела нарушать титулами и высокопарными фразами столь хорошо начавшееся знакомство. Поэтому присаживайся, скорее отведай зайчатины и скажи мне, не слишком ли она жирная?

Кажется Меинхард сдержался. Новость явно не была радостной. И что бы он там не чувствовал, выплескивать шквал эмоций наружу не стал, оставив их глубоко внутри. Лишь бы они его так изнутри и не сожрали на живую. Да и поддержать юного рыцаря будет кому. Семья, орден, те кому он дорог. А те кто дорог ему?.. Эти известия о девушке. Через пять лет это возможно будет уже не та Иль, которую он знал. Не только внешне, но и внутренне. Подправится характер, и ей уже может и не быть дела до одно из рыцарей из ордена Алого Сокола. Он это знает? Подозревает, что так и будет? Или порадуется, что, мол, Исток и всего пять лет обучения - талант, повезло, ведь многие о таком только и мечтать могут?
Воровка тихонько гладила лошадку по холке, больше ей ничего не оставалось делать в столь не слишком приятной ситуации.
Мэг без интереса посмотрела на гонца, почувствовав его взгляд на себе, и снова отвернулась к шее животного, ей было не до того, что думает о ней парень. И уж точно не до завидных женихов. Что вообще пришлось усечь еще давно. Что никакая Его Светлость, уж ей-то точно никогда, как говорится, не светит. Социальное различие и прочая муть о чистоте крови, навязанная существующим обществом. С которой, впрочем, приходилось считаться для собственного относительного блага. Если ты никто, то по-другому никак. Радуйся тому, что перепадает или пытайся заслужить, если сможешь.