Да уж… Кто источник смешных историй и пошлых песенок, как не Радован? Где еще пополнять репертуар непристойностей, так нужный на каждом празднике, когда гости достигают определенного градуса? Частушки под лютню – звучат дико и являются привилегией менестреля в команде. Со смехом бардесса поддержала брата:
-Мне хвалилася эльфийка, что ходила с милым в лес
Он все лазал на березы, на нее он не полез!
Отведу свою эльфу к зеленому дубу
Любит пусть ее медведь, а я больше не буду!
Бряцанье по струнам сменилось какой-никакой мелодией. Медея запела старую песню, в которой поминались добрым словом все расы Северных Королевств:
- Веселее ведьмов нету в городах и селах,
Я спою куплеты эти про страну веселую
В Каэр-Морхене обедал, да мне стало плохо
От салата-винегрета из чертополоха,
За салатом ел жаркое – поплатился сракой
И всю ночь потом сгибался жареной макакой!
Я в лесу решил пошляться возле Брокилона
Не, нельзя туда соваться без меча и брома!
Полугодые дриады там в чащобе прячутся
Эти девки выпив браги любят подурачиться!
Знают все сучки на елках словно линии руки
Ну а если попадешься – не откинуть бы коньки!
Демосфен вааще герой и смазлив на рожу,
И не слаб на передок, да и на жопу тоже
Как-то Деми стрелы все выпустил из лука,
Стал похож ни дикобраза зад евона внука!
Маг к магичке докопался, сколько жизнь отвесила
У нее лексир на печке, а магику весело:
Чтож, ты милая моя так вот облажалася? – А магичка:
- Слыш, старпер, ну что ты докопался?!?

Сидели хорошо. Краски мартовского леса становились все ярче, мысли все веселее. Смех часто не давал говорить...

- Резвимся, Матушка, - покорно согласилась Медея. В голове слегка туманилось, а все звуки как казалось, стали гулкими как в бочке. Сидеть на полу было удобно и приятно. Попытка встать на ноги и поприветствовать дриаду выглядела не слишком легкой и изящной. Покачнувшись, Медея оперлась рукой о плечо брата. Все-таки желудок был пустоват для такой крепкой выпивки. Легко хмелевшей Меде как-то и не бросилось в глаза то, насколько сильно подействовал алкоголь.
- Вот вы, Матушка, говорите, что мы дети и развлекаемся, как умеем. Праааавильно говорите. И правильно понимаете. Вы вот оборотня живого идали? Да зверюга же! А разум они сколько сохраняют? Заразившиеся, а не проклятые я имею ввиду, да и проклятые в первом-втором колене? Вот то-то и оно… А ваши девки мне вторые сутни нервы мотают, почем зря. Это Рад вон ко всему привычный. Да он и ваааще не с родни, а в родню. Не в мать, ни в отца, а в проезжего молодца. Ничем не проймешь. А шуганул бы кто посильнее меня к примеру. Что было бы? Да куча мяса и дикобраз из симпатичной волчицы. А нам знаете, как расслабляться надо-то, а? Вот все удивляются, с чего бы Червонни все, поголовно кто старше 14 весен такие веселые, легкие, приятные люди? Почему шуткой ответят, когда все орут? Когда кто послабже уже и за нож ухватится. Почему брат вон мой в бою берсерком притворяется, а в шкуру только тогда перекидывается, когда сам хочет либо Луна позовет?.  А потому что ежели с перепсиху перекинешься – сожрешь обидчика, либо перепугаешь, либо от него же и вершок железа в брюхо получишь. Мы-то с братом не просто так вон фляги с аконитом таскаем, да прикладываемся. Это чтобы человека в себе не терять, когда волк силу берет. Но и людьми быть – не вышел срок. Да и не в том урок был, чтобы волка изжить, а в том, чтобы волчий норов и человечий в себе примерить. Волка разумным сделать, а человека чувствующим, по-животному чутким, по ритмам живущим в согласии с миром. Ко жрицам шли, думали посоветоваться, как зелье наше улучшить, чтоб со страха не перекидываться, или чтоб в первого же Предназначенного не влюбляться, или чтоб другие инстинкты по уму выпускать, когда это жизнь ярче сделает, а не когда ее же и загубит. Так они нам целый курятник дали и за ленточку отправили. Тут вашим словно блоха в… простите Матушка. Ходят, через губу не переплюнут. Ни да, ни нет… Ни помощь не принимают, ни долой не гонят. Как тут не повеселиться-то? Чтоб не сорваться. Чтоб в веселость переплавить…
Язык слегка заплетался. Меда, смутившись собственной болтливости осеклась на полуслове.
- А так здоровые мы. Ничего вроде. Только поесть надо. И как там девочка-жрица – с нами была? Беленькая такая? Дадут ей ее семечки-корешки-то? У нее там списочек от жриц…

Стоически выдержав осмотр, Медея подключилась к разговору:
- А можно не только зелье, а и рецепт? Чтоб в Стаю… А то что это выйдет… Ходили-ходили…
Медея развела руками.
- Да, что значит не долго? Ее уже больную выпхнули ее старшие, или она здесь что подцепила? Она сама-то знает? Такая девочка хорошая… Вот только жрицы списочек и правда мне дали, а не ей… Но я его Алисии отдала – все честь по чести.
Спокойствие, с которым дриада говорила про якобы неизбежную смерть их спутницы угнетало как-то.
- Что мы еще не знаем, а Матушка? А то может, нам и возвращаться к ним нельзя?! И вообще, как это неизвестно, что делать с нами? Зачем тогда вы нам зелье и еду даете? Что-то я ничего не поняла, Матушка… Но мне чего-то неспокойно.
Оборотница оперлась о брата, удачно оказавшегося справа.

Медея вопросительно взглянула на Радована. Неужели вот так вот все просто? Неужели это приключение, ее собственный «поход за Граалем» завершится так вот легко и как-то… буднично, что ли? И вроде бы все хорошо… Подсказки, и даже готовый состав от дриад будет не хуже, а вернее даже и лучше, чем от жриц. Это понятно и неоспоримо. Алисия, оказывается, будет здесь под лучшим присмотром, чем в монастыре… Может, в этом и заключалась тайная цель миссии, а не в получении семечек-росточков? В том, чтобы доставить Алисию в сердце Брокилона, а уж с какой целью: заразить дриад неведомой хворью, вылечить саму девочку, обменять ее на растения… А на получение саженцев никто и не рассчитывал? Отправляя переговорщиками наемника и менестреля оборотней? Не дав им даже грамоты какой-нибудь, только список каких-то трав. И даже не очень понятно, как вести саженцы через лес так, чтобы не переломать их.
- Госпожа Мавас, - Медея слегка запнулась, - спасибо Вам. Вот не знаю, как Рад, а я даже и не ожидала… Скажите, а на самом деле… почему вы согласились нам помочь?

Оставшись наедине с братом, Медея обняла его крепко-крепко, как в детстве.
- Я страшно устала. Можно, пойду? Подежуришь первым? А я как чуть просохну – сменю тебя?
Не дожидаясь ответа, и не рискуя знакомиться с твердыми выростами-лавками и очередной ночью без живого огня, Медея потянулась до боли в суставах и перекинулась в волчицу. Свернувщись большим меховым комом,  она уснула так быстро, как может только уставший и подвыпивший оборотень.