Ведьмак: Перекрестки судеб |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Ведьмак: Перекрестки судеб » Личные эпизоды » Лучший друг человека
Июнь 1232 года.
Государство Каэдвен, Деревня - Араин в окрестностях Бон Арда
Игроки: Клирик, Медея Червонни
Июнь месяц. Теплая летняя ночь, пришедшая на смену жаркому и пыльному дню. Огромная медовая луна висит над головой.С реки тянет приятной влажной прохладой. Соловьи заливаются... Скоро сенокос...
Маленький провинциальный полугородок-полудеревня Араин в паре дней пути от прославленного Бон Арда.
Отредактировано Медея Червонни (2012-04-13 14:16:17)
Темный смрадный проулок… Как Медея ненавидела города, городки, деревни и деревушки, о! Светские называют это «смрадный»… Черта с два! Это называется «вонючий»! «Вонючий» - и никак иначе! Отвратительное место. Таких мест вообще не должно быть. Тем более в них не должно быть ее – Меды!
Пару дней назад остро встал вопрос с деньгами. Остро – острее некуда. По-хорошему следовало обзавестись лошадью. Да и отмыться и отдохнуть… А в кошеле ветер гулял. Городок Араин в окрестностях Бон Арда - вполне спокойное местечко. И в нем прекрасно отнесутся к молоденькой девушке с лютней! Обо всем об этом ей рассказал мальчишка-пастушенок несколько дней назад, которого она «случайно» встретила на дороге. А перед этим еще сутки пасла, подбирая момент для знакомства и сбора информации. Медея совсем недавно вышла на большак и волновалась, входя в незнакомые города. Всегда казалось, что в них всякие грязные делишки делаются… Ну, грязи-то тут хоть отбавляй.
В трактире ее встретил хозяин с легким недоверием, но поболтав с ним немного и спев «Посетители трактира не хотят угомониться», бардесса получила найм на неделю, включавший постель и стол. Вполне прилично. Кто же мог предположить, что хозяин через неделю откажется платить, надумает продлить контракт без согласия Медеи, расширит ее обязанности до ублажения посетителей не только песнями, да еще и обманув, запрет в овине без учета лунного календаря?! Конечно, когда девушка поняла, что заперта, ее чуть ли не на глазах хозяина «почтенного заведения» перекинуло в волчицу со страха. Глаза у трактирщика, естественно, полезли из орбит уже потом. Когда он пришел с парнями «повеселиться», а заодно и обломать строптивицу. Вместо молоденькой беззащитной и одинокой девушки он увидел.. Да почти ничего он не увидел, потому что Медея приготовилась бежать еще только заслышав шаги своих тюремщиков и их приглушенные разговоры. «-Ты, Витен, не гоношись, не гоношись! Попервой к колышкам привяжем – самое оно! – Да вы оба смотрите! Не покалечте! Ей ешшо работать потом.»
Загрызть человека посреди деревни, хоть и ночью, без Стаи! Глупо. И вообще проблем не оберешься. Самое привычное и надежное – бежать во все лапы! Бежать, стараясь не думать, что будет, что могло бы быть..
Круглая оранжевая луна висела над головой, как благословение Лунной Волчицы. Там, там, в конце улицы должен быть…Ну речной свежестью точно оттуда тянет! По древнейшему закону, как только появилась бегущая жертва, тут же нашелся и гонящийся за ней. Трое мужчин, вооружившиеся кто чем бежали следом с воплями. «Курва! Ведьма в суку обернулась! Бей ее! Лови! Уйдет – всех порчей попортит! Мужики! Забить а потом сжечь!» Но к погоне никто особо не присоединялся, видно знали местные норов трактирщика, или близость Бон Арда сказывалась. А может, просто крупная серая с золотистым отливом по холке сука не выглядела опасной… Мимо головы свистнул камень, другой больно ударил по спине. Вот уже и выход! Уворачиваясь от камней, Медея кинулась к рыбацкой избушке на окраине, надеясь спрятаться за ней. Не учла одного. Где рыбаки – там рыбацкие сети. В которые она как раз и влетела, завернув за угол. Пара стоек завалилась, накрыв не слишком еще крупную волчицу с головой. Лапа провалилась в ячейку сети и запуталась, морда бестолково тыкалась, пытаясь найти край…
… Боль обожгла бок, продралась от бедра к ребрам, завоняло паленой шерстью. Это только кажется, что боль бывает разной. Сперва ты чувствуешь повреждение: разрыв, ожог, - а только потом сознание переводит его в боль. А если повреждение слишком велико, то и не переводит… Но сейчас боль рванула, затянула глаза красной пеленой, закрутила волчком… Нет, жирдяй, не возьмешь! Ухмылка на волчьей морде. Стая поставила запрет на Охоту,– но ты себе смертный приговор подписал сам! Тем, что не захотел сотрудничать по-доброму, тем, что заставил обернуться – впервые!- против моей воли, тем, что напал на крошку-Меду первым! Жаль, почти добежала…
Медея повернулась спиной к стене, оскалилась, в уголках пасти собрались хлопья пены. Бешенство перехлестывало через край. Удары сапог, палок или что там у них было, сыпались градом. Трактирщик ткнул факелом, гад! Хорошо, хоть влажная сеть не загорелась.
Так нет… Не важно. Убить. Сейчас. Любой ценой! Тело собралось пружиной перед прыжком. Некрупная волчица замерла на взводе перед толстым трактирщиком и задыхающимися незнакомцами.
"Первый отпуск. Он лучший самый!" говаривал Кот Коготь отдавая Йозефу кошелек до краев полный золота. Жалование за месяц, плюс премиальные за завершение Каэдвенской компании, плюс доплаты за "живую кровь" спасенных товарищей, и месяц свободной жизни в течении которых надо было всё это не хилое количество золота успеть потратить. Возвращаться обратно в Кантон с отпускными считалось плохой приметой.
И вот Клирик и отправился в Бон Ард, пополнить запасы лекарств, а попутно провести неделю с пользой для души и тела. Душой оказались вершины башен горной крепости и незабываемый вид открывавшийся с них, телом же стали весьма не плохие для северной души бордели. Достаточно внушительная часть золота была оставлена в них, за то хирург из Кантона "Цинтрийские Кошки", был обласкан со всех сторон, ежедневно принимал ванну с маслами и приятнейшего вида девицами, получал завтрак в постель, который потом плавно перетекал в обед. В общем, всю прошлую неделю он был счастлив. Впалые щеки приняли более округлую форму. Синяки под глазами пропали, по ночам почти перестали снится крики раненых и умирающих. Была куплена великолепного качества исполнения бригантина, ну и буквально каким то чудом были куплены кожаные перчатки, кожа коих держала хирургический скальпель. Денег он за них отдал больше чем за бригантину с борделем вместе взятые, но они того стоили. Ну и вот, спустя неделю безбедной жизни, шило в заднице удачливого наемника заиграло с новой силой и предложило отправится на запад, в сторону Айд Коррайга. С целью вкусить более...в общем насладится жизнью на более высоком уровне.
"А жизнь то, великолепна!". Что ж , не могу не согласится с нашим героем. Благодаря уже почти году походной жизни Йозеф грамотно распределил привалы и ночёвки на дороге и к третьему дню пути оказался у берега речки...как же она называлась то? В прочем не важно. И к заходу солнца он должен был оказаться в некой деревушке на берегу реки, в которой помнится было некое подобие трактира.
Итак. Вот представьте. Летний вечер, легкий ветерок с речки, берет лихо сдвинут на бок, синее перо плавно покачивается в такт конскому шагу, увесистый кошель продолжает оттягивать широкий ремень, полуторник приободряюще постукивает по бедру, здоровые зубы методично пережевывают тростинку, лошадь загружена овсом, вином, провиантом и лекарствами, тихо позвякивают пластины бригантины.. ну как тут не запеть? Запеть, правда из за уютно устроившейся в зубах тростинки не получилось, но замычать что то жизнерадостное, про некую Катрину, что ждет своего мужа с войны вполне себе получилось.
Вот солнце последний раз вспыхнуло на прощание озарив восточный Каэдвен небывалой красотой закатом и скрылось за Пустельговыми Горами. Плавно и не спеша вынырнула из за Синих гор луна, ночь наполнилась звуками а из за поворота показались первые дома деревни в которой должны были находится "Мясо, эль, баба и постель!" . Да да именно в таком порядке и не как иначе, в плане отдыха и операций Клирик был очень обстоятельным мужчиной. И вот цивилизация!
Дерьмо, дымок из печей, запах еды, тухлой рыбы, свежего дерева, мочи, молока, коровьих лепешек, пота и прокисшего вина. Обычно цивилизация пахнет именно в такой последовательности. Но даже не смотря на этот не самый приятный набор, но всё одно лучше чем проводить ночь на жестких корнях с возможностью быть то ли зарезанным, то ли сожранным...этот мир пока к сожалению не полностью покорился человеку и ночных гостей стоило опасаться. В прочем в деревне тоже не всё спокойно...
Бешено перебирая лапами, улицу пролетела черная, в лунном свете псина, и свернув с главной улицы ломанулась в переулок из которого особенно сильно несло рыбой. А за ней, пыхтя как гномьи меха трое мужчин, вооружившиеся кто чем бежали следом с воплями. «Курва! Ведьма в суку обернулась! Бей ее! Лови! Уйдет – всех порчей попортит! Мужики! Забить а потом сжечь!»
-Лови! Лови суку! Ой смотри портки не забудь! - и заливисто рассмеявшись, Йозев остановил вдруг заволновавшуюся лошадь и приготовился понаблюдать редкостное представление. У троих пьяных кметов шансов поймать поджарую псину не было никаких...До тех пор пока последняя на полном ходу не влетела в рыбатские сети. Дура. про себя констатировал хирург и было подал коня вперед, пока не услышал визг псины. Не было похоже, что кметы лупят её за стащенную со стола курицу, а вполне себе серьёзно собираются забить её на смерть. Скорее всего просто так, просто потому, что слабее суки Кмета, просто сука.
Тихо выругавшись, наемник развернул кобылу и рысью послал лошадь в сторону расправы, Сона неохотно фыркнула но пошла. Перед непосредственной дракой Клирик ударил пятками по крупу заставив лошадь одним прыжком оказаться в гуще драки. Ну и тут началось веселье!
Первый, получив удар грудью от лошади с тихим "хэ!" улетел в сторону сетей, второй схлопотал нагайкой по лицу и с визгом отскочил в сторону. У самого жирного лицо начало принимать удивленное выражение, и сунуть в него подкованным каблуком было просто чистой воды наслаждение.
-Эхэей! Пьяные мрази, вы то псину не троньте она же вас да овец посет! - всё это сопровождалось радостным смехом наемника, свистом нагайки, свинячим визгом кметов получавших этой самой нагайкой по всем выступающим частям тела.
-Вееедь...ай! Милсдарь....ссууу...ай!
-Проспись Кмет!
Противник был разбит, деморализован и под апоконимент визгов, свиста нагайки и клацающих в опасной близости от их ушей лошадиных челюстей - бежал.
Отсалютовав убегающим врагам нагайкой, Клирик усмехнулся и развернув коня направился к запутавшейся в сетях псине. Лошадь недовольно фыркала и противилась идти. Пришлось спешится и взяв коня под уздцы успокоить.
-Ну чего ты Соночка, ну паленым пахнет, ну в первый раз что ли... Подойдя к псу, и посмотрев на капающую с морды пену, Йозеф достал корд и присев на корточки дал собаке внимательно рассмотреть блестящую в лунном свете сталь.
-Попробуешь укусить, убью, поняла? псина вроде смекнула что к чему, или просто после побоев уже не особо могла что то делать. А наемник тем временем тремя отточенными движениями взрезал сети(кметы заштопают, не в первой), и достав за шкирку пса, закинул на круп лошади. Тяжелая зараза... лошадь было ошалела, но получив оплеуху по морде и сжевав "мировое яблоко" вроде успокоилось.
-Ну вот...не балуй Соночка, щас в трактирчик, там овес, отоспишься, успокоишься... а то как утопца на тебя закинул.- кобыла многозначительно покосилась на Клирика, но честно говоря ему было уже не до намеков. И переулками до покосившегося здания с соломенной крышей, на котором висела вывеска(не иначе нарисована кем то убогим). И оповещающая проезжих, что этот клоповник и есть собственно трактир. Взвалив тушку псины на плече, Йозеф, не особо церемонясь, отворил дверь трактира ногой.
Немая сцена.
Посетители, трактирщик с кружкой холодного пива у глаза, наемник с раненым псом на плече. Трактирщик было хотел что то крикнуть, но вовремя увидел нашивку на правом плече Йозефа. Изогнувшая спину красная кошка.
-Цинтрийские...
-Кошки...
Тихо пронеслось из уст в уста по кабаку.
-Ааа, Кмет! Это ты был? - Йозеф многозначительно ухмыльнулся, - Кантон будет тут, ранней осенью, сделай милость кмет, не оставь от себя плохих воспоминаний...комнату, жратву мне и лошади, и лучшего эля..это только мне... Может бабу у тебя ещё возьму. Деньги утром. Я доходчив?
-Конечно Милсдарь...- трактирщик само подобострастие- прошу, пожалуйте...
Отредактировано Клирик (2012-04-13 15:42:00)
Ржание лошади отвлекло Медею от острейшей потребности убивать здесь и сейчас. И хорошо, потому что запутавшаяся в сети морда не позволяла нормально открыть пасть. Конь налетел. Кто-то говорил Медее, что конь на живое существо не наступит… Интересно, сам конь об этом знал? Волчица шарахнулась в сторону, еще больше запутываясь в сети. Конь стоптал одного из мучителей, оттеснил второго. Сквозь звон в ушах до оборотницы донесся свист рассекаемого воздуха и звуки ударов. А также, что проливалось бальзамом на душу и тело, вопли, сдавленные проклятия и шипение ее преследователей. Которым, судя по всему, пришлось сменить роль нападающих на роль жертв. А удел жертвы – бежать, спасаясь от преследователя. Вот и дунули три здоровых мужика от незнакомца на коне так, что пятки в задницы повлипали.
Незнакомец же тем временем спешился и подошел к волчице, беспомощно валяющейся на земле. Высокий и жилистый, примерно ровесник самой Меды, щегольски одетый и гладко выбритый… Оборотница потянула носом воздух: конский запах, немного "копченый" -от костра, немного кислоатый - от кожи, металл, анис, розовая вода… Розовая вода?! Среди обычных дорожных запахов она фальшивой нотой ввинчивалась в мозг.
Мужчина, медленно доставая корд приближался к Медее. О нет! Не выдай, Лунная Волчица! Меда дернулась пару раз от ужаса. Ладно все тело болит, ладно мужики за ведьму приняли – но вот так умереть? Обмотанной рыбацкой сетью, по-глупому, от руки человека, которого первый раз видишь? Да чтоб вы сдохли, гостеприимные жители Араина! Да чтоб вы сдохли, чертовы ублюдки чертовых обоих городов и одного постоялого двора! Жалость к себе затопила сердце, вылилась тихим поскуливанием.
Ну ты, ты проклятый двуногий!!! Такого бессилия Медея не ощущала с тех самых пор, когда была маленьким волчонком и не умела противиться приказу матери или Вожака. Тогда тоже, как сейчас, на ее звериные глаза наворачивались очень даже человеческие слезы. Что она сделала?! Это несправедливо! Это не по закону Стаи! Фокус внимания – размером с орен впереди.
Что это за человек? Зачем он ударил этого жирного? Он не волк. Он не из Стаи. От него пахнет… Лекарствами … И кровью. В воздухе висит отчетливая алая нота. Ее не забивают запах горелой шерсти и аппетитного жаренного мяса. Какого мяса?! Да это же мной так воняет!! Смердит, как говорят светские. Давно не охотилась. Регенерировать почти невозможно. Болииииииит!!!! Меда ткнулась носом в обгорелый бок, начала аккуратно зализывать.
Щеголь присел на корточки, уровняв свое лицо с ее мордой, занося корд.
-Попробуешь укусить, убью, поняла?
Несколько взмахов железа и сильные руки вытаскивают волчицу за шиворот из сетей, как напроказившего волчонка из лужи.
Медея заскулила. Все тело отозвалось болью. Конечно, регенерирует она быстро, но не на столько же! Паленый бок снова обожгло. Сочувствием здесь и не пахло. Надо успокоиться, а то мысли, как жуки разбегаются.
Толстый хозяин «Куцего мерина» сбежал, оставив Медею Щеголю. Это понятно. Это по Закону. Добычу получает сильнейший. Сильнейший – Щеголь. Победил по правилам, без железа.
Лошадка, на которую ее закинул незнакомец, среагировала как и абсолютное большинство парнокопытных за короткую Медену жизнь. Но Щеголь показал сразу как он поступает в случае, если действия окружающих отличны от желаемых им. Сперва удар – потом пряник. Мерный шаг лошади убаюкивал, хоть лапы и беспомощно болтались с разных сторон седла, не находя опоры.
Когда девушка открыла глаза – чуть из седла не свалилась. Они приехали к трактиру, из которого только что сбежала в таком страхе. Та же подгнившая солома, та же вывеска…Оборотница заскулила вновь, почти неслышно, когда мужчина перевалил ее с седла себе на плечо. Жесткое и неудобное, особенно для побитых боков.
Их появление произвело эффект, как когда входишь в овчарню. Все эти бараны замолчали и вылупились на мужчину и на саму волчицу. Толстый трактирщик подкатился, как ни в чем не бывало.
-Ааа, Кмет! Это ты был? Кантон будет тут, ранней осенью, сделай милость кмет, не оставь от себя плохих воспоминаний...комнату, жратву мне и лошади, и лучшего эля..это только мне... Может бабу у тебя ещё возьму. Деньги утром. Я доходчив?
-Конечно Милсдарь, прошу, пожалуйте... – вот легок нрав у человека… Своей выгоды не упустит.
Мне бы тоже, вяло проползла в мозгу Медеи мысль, воды бы в плошке…
Незнакомец проследовал за трактирщиком на второй этаж, в комнату… Да он же их обратно в Медеину комнату привел, паршивец! Беленые стены, узенькое окошко без занавесок, рисующее на полу прямоугольник лунного света, роскошная по здешним меркам кровать с соломенным тюфяком, столик со свечей… А вон в углу и лютня! Слава тебе, Лунная Волчица! Мешок-то дорожный хозяин распотрошил, а лютню не тронул. Думал, видать, пригодится…
Незнакомец сгрузил Медею на пол. Тело вновь начало жаловаться, соприкоснувшися с досками пола. Она приподнялась, осматривая обожженный бок. Но каков вид, а! Ужасно! Сквозь прорехи в шкуре видна съежившаяся и почерневшая кожа, красное, сочащееся сукровицей мясо. Одежда – к чертям… Каки практически каждое полнолуние.
О Медее безобразно давно никто не заботился. А очень хочется. Это, конечно, не Стая, но хоть что-то… Как говорил мне мой старый мудрый Учитель: «Бывали времена, когда мне хотелось десять пирожков, а у меня был только один. Но я никогда не выбрасывал «один» за то что он не «десять». Как всегда при мысли о Стае болезненно сжалось сердце.
Отредактировано Медея Червонни (2012-04-14 08:44:48)
Трактирщик, повел их на второй этаж. Деревянные ступени жалобно скрипели под весом Клирика с псом на плече. Да и сам медик готов был признать что псина то весела ой как прилично. Матёрая тварь... короткий темный коридор, вторая дверь на право. Беленые стены, узенькое окошко без занавесок, рисующее на полу прямоугольник лунного света, роскошная по здешним меркам кровать с соломенным тюфяком, столик со свечей… Отлично. Положив тушку пса на дощатый пол, наемник с наслаждением разогнулся. Тяжелая зараза...
-Отлично. Тазик прохладной воды, миску такой же, свечей и дальше по списку...бабу не надо, не в настроении.
-Понял, ваша милость.
-Шустрее, кмет.
Дверь закрылась и удостоверившись, что удаляющийся трактирщик ринулся выполнять поручение с приемлемым рвением, Йозеф удовлетворённо кивнул. Все же правильно говорил Кот: "Один хороший удар в челюсть заменяет два часа воспитательной беседы" Аккуратно сложить берет, скинуть дорожный плащ, две увесистые котомки на кровать, немного повозится с спинными застежками на бригантине, а дальше, вот она - свобода. Семь килограмм стали и сукна с наслаждением стягиваются через голову... Вечный Огонь, это прекрасно! тело наливается приятной легкостью, целый день в железе и нет ничего приятней... чем стянуть с себя эту железяку. Ну почти ничего., далее отстегнуть от портупеи полуторник и аккуратно поставить к кровати. Корд оставим. На всякий случай.... Этот к слову сказать случай, ну который "всякий", не раз и не два спасал нашему герою его прекрасную жизнь. Дублет расстегнуть и остаться в мокрой от пота рубашке. И конечно наверное не стоит упоминать любознательному читателю, что обувь, брюки, корд на поясе все ещё остаются на нашем герое.
Далее - место.
Деревянный стол со свечей. Хороший стол кстати говоря. Наемник провел ладонью по поверхности стола в поисках возможных сколов и шероховатостей которые потом могут обернутся занозой в самых интересных местах. Не обнаружив дефекта медик удовлетворённо кивнул и убрав свечку на стул вернулся к котомке. Из неё был извлечен аккуратно сложенный, ослепительно белый квадратик ткани который оказался льняной скатертью. Накрыть стол скатертью... далее передвинуть его под оконный проем, что бы воспользоваться всеми возможными источниками света. Отлично.
Далее - пациент.
Пациент жалобно скулил лежа на полу и пытался дотянуться до ран на боку. Тут то у нашего героя и появилась возможность внимательно осмотреть спасенную псину. Впрочем псину ли? Для псины, последняя была уж больно здоровая... разве что волкодав. С другой стороны волкодавы другие, тоже серые но без рыжеватых отливов на загривке. Волчица? Но волчица не позволила бы к себе прикоснутся...одомашненная? Клирик слышал про легенды о волках которых в раннем "детстве" забирали от родителей и превращали в домашних. Но на практике это оставалось не более чем легендой... В прочем не важно...
В дверь постучали.
-Войдите.
В открывшийся двери показался трактирщик, встреченный тихим но многообещающим рычанием...пускай Волчицы. Больше на правду похоже. Трактирщик нерешительно топтался в проеме держа в руке деревянное ведро(судя по звуку до краев полное водой) и стараясь не встречаться взглядом со своей не удавшейся жертвой.
-Оставь около двери.
Кмет облегченно выдохнул и поставил ведро около двери.
-Тута у ведре, ваша милость, и миска и тазик... а тута - толстяк извлек из за пояса четыре вполне себе приемлемого вида свечи.- Свечи, ваша милость.
-Еду принесешь через час. Свободен..
Дважды повторять не пришлось, и отпущенный трактирщик мигом скрылся за закрытой дверью.
-Ну что бегунья неудачница - лечится будем?- вопрос был понятное дело риторический за то по идеи должен был отвлечь пациентку от всяких глупых мыслях о боли и перегрызенной глотки трактирщика. О первом думать пока бессмысленно, о втором рано. Йозеф подошел к ведру и извлек от туда деревянные тазик с миской, налил в миску воды и уже с ней вернулся к волчице. Странные у неё глаза... размышлял Йозеф, опускаясь на одно колено и подперев рукой шею поставил миску под морду. Жалобными взглядами и стонами, полевого хирурга не разжалобишь, но глаза были правда странные..да и что ты забыла тут? За зайцами хозяйскими что ли пришла...так в лесу их сейчас что блох на дворняжке. Впрочем, это лирика.
Пока волчица жадно восполняла потерею жидкости, медик принялся восполнять нехватку информации. Попутно беседуя с волчицей на отвлеченные темы. Честно говоря, Клирик не был уверен, что волчице важно поддержание беседы, но уже около года штопая разного рода людей у наемника выработалось, что то вроде привычки.
-Пей пей, есть тебе пока нельзя а вот пить...
Итак...дышит хорошо, пьет в меру жадно
-Пить это тебе сейчас не обходимо, куда же ты в сети дура побежала? Не чуяла запах рыбы? Что же ты за волк такой?
Значит querelas dolor отсутствует, а переломов ребер нет,
-Надо тебя как то называть...а то пес не пес, волк не волк, одной Милетеле известно.
сонности тоже не наблюдается, значит interno cruenti так же отсутствует.
-Была ли знаешь ли, у меня одна знакомая сука, из за которой я тоже много времени потерял и впутывался в неприятности. Звали её Нарцисой Белари, тоже рыжая кстати...
Наблюдаем ссадины, ожоги, кое где denigratio in texti, без омертвления последней...
-Так как, называть девку Нарциссой могли только редкостные идиоты, а я не такой, будем звать тебя Белари.
Тут как раз волчица долокала из миски, диагноз был поставлен и следовало переходить к основной стадии лечения. Йозеф встал, подошёл к столу, зажёг и расставил по периметру свечи, далее из второй котомки был извлечен мягко звякнувший чехол, и внушительных размеров шкатулочка. И первое и второе было гордостью и самой большой привязанностью нашего героя к вещам. Первый чехол был развернут и под лунным светом голубовато заблестел прекрасно выполненный набор хирургических инструментов. Скальпели, Зажимы ,зеркала, иглодержатели, конхотомы, корнцанги, крючки, кюретки, ножницы, пинцеты, щипцы, иглы левые острые, иглы правые острые, они же но тупые, языкодержатель, нож для ампутаций, пилка, ранорасширятель, жгуты, ремни фиксационные... В общем когда раненые видели воочию этот наборчик то бледнели ещё сильнее и начинали уверять что стрела в заднице их совершенно не беспокоит, а то что в нем кусок копья остался так это же это...дело то житейское. Невежды.
В шкатулке на четырех полочках были аккуратно расставлены баночки с жидкостями и мазями аккуратненько подписанные и составленные по назначению, вызывали гораздо меньший трепет и ужас. А зря.
-Ну что же, госпожа Белари...приступим.- радостным голосом резюмировал хирург бросая шерстяное одеяло взятое с кровати в ведро с водой. Хорошо смочив его и выжав, Йозеф аккуратненько накрыл рану волчицы прохладной тканью.- Сначала чуть чуть будет больно, за то минуты через две забудешь что у тебя там ожоги какие то...-успокаивающе вещал Клирик поднимая волчицу на руки.
-А в обще должен сказать... госпожа Белари... что дела твои гораздо лучше чем могли быть...пуф...тяжела ты для пса однако. Точно ведь волчица. - с этими словами наемник положил подопечную на стол, и достав ремни, быстро и надежно зафиксировал пациентку.
-Как говаривал наш преподаватель по анатомии..."Хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается" - встретившись взгядом с правым глазом волчицы наемник поспешил оправдтся - шучу-шучу, милейшая...к слову сказать не резать тебя не шить не будем. При ожогах подобного плана оно не к чему...
Аккуратно убрать ткань, внимательно осмотреть поврежденную область. Извлечь посторонние предметы...
-Щас пинцетиком - звон инструментов, и легкое пощелкивание "ножек" пинцета.- вытащим всякую дряньку, тут камушки, вот...маслице прилипло, шкурочка кусочками осталась в сукровице...её тоже убрать, неприятно конечно но, зато чистенько всё будет, да и болей поменьше...вот.
Дальше. компрес. Вернутся к котомке, достать шелковое полотно, отрезать кусочек, сложить в четыре раза. Вернутся к пациентке. Шкатулочка...успокоительные и анти септики...Белая баночка. Solutio colloidal argentum.
-Теперь, приложим компресс... - шелковое полотно в миску, в него воду и полтора десятка капель...- Коллоидное серебро, ра...
Тут спокойная волчица как с цепи сорвалась, рычит, пытается из ремней вырваться.
-Ну ну...госпожа Белари, успокойтесь, факелы пережили а тут, всего то серебро...
Тут то оно и случилось. Компрес был наложен на рану, шипение, низкий стон полный боли и отчаянья, легкий дымок от ткани, резкий кислотный запах.
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ...
Химический ожог.
-*здесь Клирик вставляет серию фраз кои мы отказываемся писать по причине наличия читателей возрастом меньше двадцати одного года*!
КАК?
Выкинуть в сторону компресс. Бегом за ведром, не жалея остатков воды лить на рану...
Серебро, чем нейтрализуется серебро?! Не кислота, не щелочь...твою мать! Купорос!
Баночка в самом низу, синяя с надписью Aeris sulphate. Вылить остатки раствора колоидного серебра на пол, залить остатки воды в миску, туда щепотку сульфата меди. Пока он растворяется бегом за котомкой, оторвать ещё кусок шелкового полотна. Вернутся, намочить в растворе и приложить дважды обожжённому боку волчицы. Стон начал потихоньку затихать, но болевые ощущения забыть было бы проблематично.
-Что за херня, госпожа Белатри... где ты там волялась что бы какую то гадость в рану попала что на коллоидное серебро так реагирует? Щас, щас, моя девочка терпи...
Флакон из первого ряда. Зеленого цвета Somnum fluentem. Одна капля в ухо.
-Добрых снов...
Стон становился все тише, глаза закрылись, дыхание выровнялось.
-Пуууф....
Да давно, таких сюрпризов не выпадало.. Дальше взять пинцет, вторую баночку желтого цвета с белой мазью в нутри и надписью Tollens pus. Акуратно на ватку, и тонким слоем на рану во круг компресса. Дальше отрезом льняной ткани наложить повязку, плотно затянуть...
В дверь постучали.
-Поставь у кровати...
-Да милсдарь...- трактирщик с опасением смотрел на замотаный бок волчицы и с большим на усталое лицо наемника.- Такош, ведьма она ваша милость как есть ведьма...
-Ведьма говоришь?- безразличным голосом протянул наемник.
- Как есть ведьма, ваша милость! Тут бардиха жила, ну мы с робятами думали поразвлечься, мы то видим что девка то смазливая да и не против как, заходим а тут весчи еёные разбросаны и псина ента оскалившаяся...
- Не ведьма а оборотень, кмет, а был бы оборотень он бы вас троих да пол деревни бы потрашанул, и никакие факелы бы не помогли, а так девица от вас с перепугу через окно смылась, а это - усталый кивок в сторону волчицы - не псина а волчица, она могла и по крышам сюда попасть, жратва то небусь была...
-Кажись была...
-Ну так а у вас с перепугу то портки и промокли.. вот что трактирщик. Запамятовал я видать что в Каэдвене с насильниками делают?
-Ну так это ж... мы не успели!
-Вот, в следующий раз палачу расскажешь, я понятно изесняюсь?
-К...к...конечно ваша милость! Гостите сколько угодно, всё за счет заведения! Слава Цинтрийским кошкам!
-Проваливай...
Ужин, длился не долго. Горячая пища и холодный эль приятно разморили наемника и уже проваливаясь в сон и положив корд под тюфяк Клирика настигли мысли о лютне в углу, о слишком тяжелой волчице, о реакции шкуры волчицы на коллоидное серебро, и...Твою мать...блохи, не одной вшивой блошинки...
Это была последняя мысль полевого хирурга кантона "Цинтрийские Кошки" прежде чем он провалился в здоровый мужской сон. Снились в прочем ему всякие здоровые пошлости...
Отредактировано Клирик (2012-04-15 00:10:17)
Боль жгла и дергала в боку, Медею явно трясло, видимо, температура повышалась. Так часто от ожогов бывает. Перед глазами красные точки мечутся. Перегнула палку в этот раз, наверное… С гуманизмом… Обрадовалась, что неделю под крышей прожила, к людям попривыкла, и расслабилась. А теперь вот валяешься на полу, в той же самой комнате, в которой неделю прожила, и от холода колотит. И этот. Щеголь. Он – хищник покруче самой Меды. И не потому, что сильнее, а потому что ничем не ограничен. В полную силу все: и кметов раскидал, не думая о родовом проклятии, и добычу забрал – распоряжается Медой как заблагорассудится…
Медея вытянулась, перекатилась на здоровый бок и уставилась в глаза Щеголю. В звероформе особенно остро ощущается Право Сильного. Ох, зря крошка-Меда, ты ему в глаза пялишься… Сейчас, если он тебя вот так по беззащитному брюху сапогом с размаху упишет, может и ребра переломать…А драться прямо сейчас ох не стоит… Уши непроизвольно прижались к голове, а язык мелькнул, облизывая нос. Ладно. Пока сопротивляться не буду. Он, вроде, помочь надумал, он сильный - местных раскидал как захотел, заступаться взялся…
Все вроде так. Только почему перед глазами-то все плывет? Кровь же запеклась сразу? Да вроде бы и по запаху крови не было. Тогда с чего бы так голове кружиться? Оборотница зажмурилась, откинула голову назад, борясь с дурнотой, попыталась дотянуться до больного бока, полизать. Внутри, казалось, застрял пульсирующий комок… Но лапы целы, ребра целы, а внутри уже к утру разойдется… Известное дело, регенерация в разы усиливается, если сожрать кого-нибудь… Желательно – живого. Желательно – печень, сердце… Лучше – человека. Вот этого чертого трактирщика, который маячит тут. Волчицы не зря послед съедают…
Сейчас, отпустит немного, и надо будет заняться … Холодно… Почти как несколько недель назад, когда впервые осталась без Стаи. Когда адреналин схлынул и осталась выворачивающая душу пустота внутри. Когда в душе проплешина была даже больше, чем сейчас красовалась на боку. Когда выла на луну, когда охрипнув скулила, как волчата Хезер, когда каталась по земле, мечтая просто, чтобы «это» прекратилось. Первый раз дом оставила. Инстинкты мехом наружу выворачивали…
Стоп, Меда. Стоп. Просто немного не повезло, просто немного подпортили шкуру, да и все… Обидно, конечно … Ну, так что двуногие – не мед, это давно известно всем в подлунном мире.
По приказу Щеголя Трактирщик принес воду. Меда не удержалась от клокочущего рыка. Еще неизвестно, кого спас Щеголь. Когда Меда решилась убивать. Никогда больше до такого не доведу!
-Ну что бегунья неудачница - лечится будем? – Чего?! Он что – догадался? Меда снова уставилась на Щеголя. И что он подразумевает под словом «лечиться»? Перед носом оказалась миска с водой. А… Ну так лечиться можно… Вода нужна для обмена веществ. Мама всегда говорила: болеешь – пей. Она всегда приносила маленькой Меде, если та заболевала чем, зайку со сломанным хребтом, еще живого. Чтобы есть удобно было. Печень у зайца – большая… Как раз для волчонка.
- есть тебе пока нельзя...
Меда хмыкнула в миску. Лекорь, язви тебя…
Жгучий комок внутри слева потихоньку расходился… Да, на оборотнях – быстро заживает. Почти в пятеро быстрее, чем на двуногих.
Так, осталось разобраться – на кой черт она вообще понадобилась Щеголю. Что он собирается с ней делать-то?..
-Пить это тебе сейчас не обходимо, куда же ты в сети дура побежала? Не чуяла запах рыбы? Что же ты за волк такой?
Ну-ну, покритикуй… Посмотрю я на тебя, станешь ты дорогу разбирать, ежели тебя оттрахать надумают, а убить… человека… Не убивала я еще. И не буду. Может, проклятие уже на моем поколении снять можно.
- а то пес не пес, волк не волк.
Угу… Какой наблюдательный… Так ты меня из любопытства сюда притащил?
- тоже рыжая кстати...
Сам ты рыжий
-будем звать тебя Белари.
Да хоть горшком называй, только в печь не сажай… Ничто так, как звероформа, не воспитывает спокойствие, терпеливость и толерантность к собеседнику.
Щеголь отвернулся к столу, начал что-то доставать из сумки. Сундучок. В воздухе запахло лекарствами.. И не травяным запахом, хотя и он улавливался, а отчетливой химией.. Но ее распознать девушка не взялась бы. Что-то резкое…
-Ну что же, госпожа Белари...приступим.- радостный голос нового знакомого насторожил Меду. Но, судя по всему, Щеголь знал свое дело, да и куча оборудования свидетельствовала о том же. Вот только наводило оно на мысли… Нехорошие какие-то. Про всякие дома, где науки ради вскрывали живьем всякую живность.
Мужчина сперва слегка отмочил рану компрессом, потом снова поднял волчицу на руки. Да меня столько на руках с рожденья не таскали – что я тебе балонка?!
В движениях мужчины появилось то, что намеком сквозило еще на берегу реки. Точность, уверенность, четкость, выверенность каждого жеста, сила. Медея не успела оглянуться, как оказалась пристегнута к столу так, что даже голову не поднимешь. Лапы в петли, ремень поперек корпуса, голова, петелька на пасть… Она всегда удивлялась, какими бы разными людьми не были целилели, латавшие шкурку молодой волчицы – прикосновения у них всегда были очень похожими. Точные, уверенные, будто человек точно знает, что имеет право манипулировать чужим телом, будто ему совсем не противно, сильные и быстрые. И всегда раздражала собственная реакция на них. Ведь понимаешь, что действия целителя – тебе на пользу, а часто и производятся по твоей же просьбе… Но здесь и сейчас ты изо всех сил стараешься не отшатнуться и не вырваться из рук, обтирающих ноющий и онемевший бок. И это настоящая беспомощность, когда все твои силы уходят на борьбу с собой, чтобы не бороться с человеком, прямо здесь и сейчас причиняющим тебе боль. Хоть и несоизмеримую с тем что будет без лечения. Но смысл-то один и тот же. Но этим уверенным рукам, с ловкими длинными пальцами, действующими без сочувствия и без ласки (кто-то из своих уже не удержался бы по голове потрепать, успокаивая и жалея) хотелось и … подчиняться. Свалить всю ответственность за свою жизнь и здоровье на того, кто взял на себя труд так лихо обездвижить волка.
-Как говаривал наш преподаватель по анатомии..."Хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается" –Меда вздрогнула и испуганно покосилась на мужчину. Да все! Косись – не косись уже не поможет! - шучу-шучу, милейшая...к слову сказать не резать тебя не шить не будем. При ожогах подобного плана оно не к чему...
Вот тут и стало по-настоящему страшно. Какой там бороться с собой! Не дернешься. Только поскуливать.
-Щас пинцетиком вытащим всякую дряньку…вот.
Незнакомец бормотал что-то утешительное. Он думает, что пес, которым он оборотницу посчитал, понял бы его? А может, все и обойдется? Дыши, дыши, Меда!
Лекарь отошел и… Запахло! Белые шары, взрывающиеся прямо в мозгу, ввинчивающиеся в нос. Серебро! Едучий запах! Выворачивающий. Волчица забилась от ужаса, как рыба в сетях.
-Теперь, приложим компресс.- Коллоидное серебро, ра...
Щеголь, хоть и не поворачивался язык его так теперь называть, вернулся к столу. Нет, нет! Воняющая серебром тряпка! Я сама выздоровлю! Убьешь! Лучше бы те трое попользовались – разрывы быстро заживают! Как на оборотне! Не серебро! Нет! Да чтоб ты провалился!
Беспомощность! Тряпка накрывает и без того обожженный бок!
-Ну ну...госпожа Белари, успокойтесь, факелы пережили а тут, всего то серебро...
Всего лишь?! Да идиииии тыыыы! Слова пропали. Остался только вопль, идущий из самой глубины страдающего существа. Выыыыть, ораааать, рычаааать… Боль такая, которую и представить себе невозможно. Сперва холод. Обжигающий, если это возможно. Потом огонь! Странная мысль бьет ся о черепную коробку: не лизать! А то и язык обожжет! Да какой там лизать.
- Аууууууууууууу!
Целитель суетился вокруг, что-то делал, но на него внимания уже не хватало.
- Щас, щас, моя девочка терпи...
Фраза прорвалась сквозь завесу боли, исторгла из груди стон, жалобный, как у волченка. Хотелось плакать от жалости к себе, от несправедливости жизни, от этого легкого сочувствия, которое выдернуло, как центральный шест из шатра, самообладание Меды. Она расплакалась, расскулилась, разжаловалась, как в детстве. Вот только не было теплого материного бока. Были только ремни, надежно удерживающие на месте, прикосновения уверенных пальцев, да какая-то гадость попавшая в ухо. И головой не помотаешь, чтоб вытряхнуть.
Тяжелый сон-оцепенение накатил тяжелой волной, будто со стороны смотришь на все…
Медея пришла в себя еще до первых петухов. Слегка пошевелилась – на пробу. Ремни незнакомец отпустил, со стола на пол перенес, оставил лежать. В голове маршировала боевая хоругвь гномов в подкованных башмаках. По крайней мене Учитель именно так называл состояние, когда перебрав с вечера, бывал не в духе утром. Глянула на несчастный бок. Аккуратная повязка, пекущая дергающая боль, но терпеть можно. Внутри вроде все улеглось…Потихоньку поднялась на лапы. Держат. И то ладно. Осторожно обходя лужу на полу, волчица приблизилась к своему вчерашнему мучителю. Эх… Спасатель… Поужинать бы тобой…За все, что вчера пережила… Ладно. Но полечиться по-своему теперь просто необходимо. Заодно и трактирщику насолить. Принюхалась по-внимательнее к Целителю (хм… и так его теперь не назовешь), запоминая запах.
Потом крадучись прошла к двери, толкнула лапами, вышла.
Спящий дом дышал, храпел, кряхтел вонял прокисшим, то есть смердел поправила себя Медея. Девушка скользнула через черный ход на задний двор. Не слишком богато жил трактирщик… Ну чтож, начнем с сажа. Там ловить легче.
В сажу был всего один свин, запертый в тесном, шагов пять на три, сарайчике, приподнятом над землей. Волчица сделала так, что его визг не успел вырваться из булькающего кровью горла. Мясо было вкусным, но жирным. Печень… Еще живая и трепещущая, полная крови, оторвать кусок, проглотить. Кровь брызнула на морду. Ерунда. Вот если представить, что это печень толстого трактирщика… Волчица зарычала, вновь впившись зубами в тело. Не объедаться! Мы здесь не для того, чтобы просто брюхо набить…
Трактирщикова корова тоже не смогла особо сопротивляться в тесном загоне. Пару раз рвануть зубами – и все. Есть уже не хотелось, но надо. Слишком дорого обошлось ей «лечение» незнакомца.
Ловить кур, поднявших переполох, Медея не стала. А вот зарезать хозяйского мерина просто из мести окрепшей волчице было соблазнительно… Но для этого следовало красться к конюшням… Хозяйский пес скулил в конуре, не решаясь тяфкать, и только скулил, поджав хвост. Шавка.
Ладно. Будет Время.
Медея тщательно прополаскала морду в бочке, стоявшей под водостоком, вылизала от крови лапы. Так же тихо вернулась. Ночной разбой занял совсем немного времени, но принес вполне ощутимое физическое и моральное удовлетворение.
Может, и хорошо, что бедно трактирщик жил… Переполоха особо никто не наделал. А куры… Им и время шуметь… Светает…
Волчица прокралась в комнату, принюхалась к незнакомцу. Вроде, не вставал. Сопит. Похрапывает. Сморщилась от мерзкого запаха серебряной лужи. Вернулась на покинутое место.
Легла. Какие могут быть вопросы к такой больной, обожженной, избитой собачке? Которая и комнату не покидала…
Вновь прикрыв глаза, усталая, но значительно более здоровая оборотница задремала.
Пока чуткий слух не сообщил ей о том, что Целитель проснулся.
Отредактировано Медея Червонни (2012-04-16 15:13:49)
Вы здесь » Ведьмак: Перекрестки судеб » Личные эпизоды » Лучший друг человека
